Уверен, знаю, о чем она подумала. Это ее сомнения. Она спрашивает, насколько я искренен, и внезапно задается вопросом, вдруг я просто всего лишь грязный старик, вожделевший одну из своих восемнадцатилетних студенток.
Все эти сомнения я собираюсь развеять прямо здесь и прямо сейчас.
— Ты думаешь, что просто забава и игра для меня, — тихо говорю я.
Темпест смотрит на меня снизу вверх, глаза покраснели, а нижняя губа закушена между зубами.
— Это так? — спрашивает она шепотом и выглядит при этом такой ранимой, что это чуть не ломает меня.
— Нет, — рычу я. Подхожу прямо к ней, и она ахает, когда я подхватываю ее на руки. Целую, вкладывая всего себя в этот поцелуй, впиваясь своей любовью в ее губы, пока она не тает в моих объятиях.
Любовь.
Да, именно это я и чувствую к ней. И физическое влечение, и слепую похоть, но все вместе это гораздо больше, чем когда-либо чувствовал раньше к кому-нибудь или чему-нибудь.
— Это намного больше, чем просто секс, — рычу я, крепко обнимая ее. — Я хочу тебя всю — тебя и только тебя. Не только тело, но и всю тебя. — Снова целую ее, обхватив ладонью ее щеки и делясь с ней своей душой. — Позволь мне сказать кое-что, принцесса. В случае, если никто никогда не говорил тебе этого, ты чертовски невероятна. Ты идеальна, великолепна, чертовски мила и невинна.
Она прикусывает губу, ее щеки розовеют.
— Ну, теперь уже нет, — говорит она, краснея. — То есть не невинна.
Я ухмыляюсь.
— Все еще невинна, поверь мне. После всего дерьма, что я видел в этом мире, ты — чистота, которую я искал. Ты — та доброта, которая мне нужна.
Она тает, уткнувшись лицом мне в грудь и крепко прижимая меня к себе.
— Я тоже этого хочу, Кристиан, но как насчет того, что люди...
— К черту, что люди подумают, или, что они говорят, — рычу я.
— А как же твоя работа?
Я качаю головой.
— Мы что-нибудь придумаем. Знаю только, что ты все, что я всегда хотел, и уверен, что никогда тебя не отпущу.
— Пожалуйста, хватит, — шепчет она, целуя меня.
— Только поэтому ты не встретила меня? Ты об этом беспокоилась?
Она сглатывает, и глаза выдают ее.
— Есть еще что-то, — произношу ледяным тоном, читая правду на ее лице.
Она качает головой, внезапно испугавшись.
— Скажи мне, что происходит, ангел.
— Ничего, — вздыхает она, отводя взгляд. — Это просто...
— Скажи мне.
— Профессор Хершман, он...
Каждый мускул в моем теле напрягается, и я сужаю глаза.
— Что насчет Хершмана?
— Не могу, — шепчет она, пряча глаза и опустив плечи.
— Пожалуйста, скажи мне, принцесса.
Темпест сдается. Она рассказывает мне об Эми и о том, что ей известно про то, что с ней сделал этот кусок человеческого дерьма Хершман. И к тому времени, когда она заканчивает, каждая частичка меня хочет убить этого сукина сына голыми руками. Я понимаю, что весь в напряжении, каждый мускул в моем теле сжался, и мои зубы болезненно скрежещут, когда рычание грохочет в моем горле.