Черт, не могу не согласиться.
Они поддерживали нас так сильно, что в конечном итоге возглавили призыв к тому, чтобы я был вознагражден за мои усилия по спасению Темпест, раскрытию дела Эми и фактически остановил Хершмана от причинения вреда кому-либо еще. Оказывается, было еще несколько девушек, к которым он подкатывал, и их родители тоже присоединились, когда узнали, что я раскрыл монстра.
Так что, в конце концов, чтобы уладить все это, Торнбулл позволил покинуть мне пост директора, дав очень хорошие рекомендации, что я сделал. Пол задействовал связи и добился кое-каких милостей от своих старых коллег, которые, так уж вышло, работали в администрации Гарварда.
И вот я здесь — в совершенно новой должности профессора военной истории в школе Лиги плюща.
Кто бы мог подумать.
Я переехал сюда в тот же день, что и она, и в тот же день сделал ей предложение, и мы вдвоем сняли квартиру рядом с кампусом. Конечно, это породило некоторые пересуды, но мне наплевать. До тех пор, пока она не решит взять доклад на тему «Вступление к наполеоновским войнам» или «Саддам и Персидский залив: ретроспектива», к нам никаких вопросов.
Я выуживаю из кармана ключи и захожу в фойе нашего дома. Квартира в новом здании небольшая, но сейчас нам ее вполне хватает. Кстати, Темпест обнаружила, что любит молекулярную биологию, и помните, как я говорил, что она гений? Ну, на самом деле я не преувеличивал. Она чертовски хороша, и работа, которую делает, настолько интенсивна и настолько новаторская для ее младшего курса, что она уже получает будущие предложения от некоторых крупнейших лабораторий в стране. Что-то мне подсказывает, скоро мы переберемся в более просторное место.
В конце концов, нам придется это сделать.
Нет, она не беременна. Еще. Но единственная причина, по которой она этого не делает, заключается в том, что я настаиваю, чтобы она сперва закончила учебу. Но в тот гребаный день, когда она получит этот диплом, запомните мои проклятые слова: я выброшу ее противозачаточные таблетки и буду наполнять ее своей спермой весь день, каждый чертов день, пока она не забеременеет.
Эта мысль заставляет мой член дергаться, когда поднимаюсь на лифте в нашу квартиру на верхнем этаже. Я выхожу в коридор и ухмыляюсь запаху, который, как знаю, может исходить только от нашей двери, так как это знаменитый — по крайней мере, для меня — соус болоньезе, который готовит Темпест, кипит на плите. Это старый рецепт ее отца, и, черт возьми, он фантастический.
Запах захлестывает меня, когда отпираю дверь и захожу внутрь, но я полностью забываю о нем и еде, когда смотрю на ту, что меня встречает.