Якоб по-разному относился к князю Пожарскому, завидовал, восхищался его энергией и умением предвидеть результаты своих действий, осуждал за расточительство. Сколько денег потрачено на зоопарк? Можно из серебра столько животных отлить. Одно было не отнять у Петра Дмитриевича – он всегда заботился о своих людях. А то, что иногда казалось излишество или вообще – глупостью, на поверку оказывалось правильным вложением денег. Взять хотя бы учёбу. Ну, зачем ему ювелиру, снабженцу, банкиру знания по тактике или стратегии. Тем не менее, когда Якоб бывал в Вершилово, князь всегда настаивал на посещении им уроков в школе и лекций, которые Пётр Дмитриевич читал в новом здании Генерального штаба. Ладно, уроки по географии или астрономии и интересно и полезно, но вот знание по правильной организации перемещения большого отряда по вражеской территории – это-то банкиру зачем? А оказалось! Неужели Пётр Дмитриевич знал наперёд, что Буксбаум наймёт в Генуе пехотный полк? Разве такое возможно?
Они уже третий день двигались к Милану. Почти и пришли. Оставалось километров десять, или, по принятым в Европе мерам длинны, две с небольшим лиги. Что ж, полковник фон Плотто умел заставить своих подчинённых быстро передвигаться. Вот только на лекции к князю Пожарскому не ходил. Якоб на второй ночёвке переговорил с сержантом Власовым – старшим над двадцатью вершиловскими стрельцами, что сопровождали караван Буксбаума. Молчун Тимофей только утвердительно кивнул, согласен, мол, бардак.
- Ты, Яков Давидыч, прикажи немцу дозоры во все стороны разослать, - запустив пальцы в рыжую бородищу, посоветовал сержант.
Именно об этом Якоб и думал, во всей Европе война полыхает, а эти идут себе по дороге, растянувшись на пару километров, и не берегутся совсем. Утром третьего дня он подошёл к полковнику и спросил, почему тот не выслал во все стороны дозоры.
- Так мы идём по своей территории. Кого здесь опасаться, - отмахнулся барон, будут его ещё всякие евреи учить.
- Иоганн Вольфганг фон Плотто, господин барон, - расправил спину Якоб, и протянул немцу грамоту, - Прочтите. Вы ведь знаете латынь.
Полковник взял у Буксбаума лист плотной бумаги и несколько раз, не веря собственным глазам, прочитал его. Это была жалованная грамота о присвоении Якову Давидовичу Буксбауму титула «барон Российской империи». Грамоту вручил Якобу Пётр Дмитриевич ещё зимой.
- С ней тебе по Европам спокойнее ездить будет, - пояснил Пожарский, пожимаю бывшему ювелиру руку. Вот пригодилась.
- Может, барон, ты мне ещё и скажешь, как твои дозоры организовать, - хмыкнув, изобразил полупоклон напыщенный немец.