В самом Гурьеве тоже придётся вести себя по обстоятельствам. Если там можно будет перезимовать, то там пока экспедиция и останется, если же такой массе народа там не перезимовать, то следует на зимовку вернуться в Астрахань и повторить переход ещё раз ранней весной. Ну и попытаться до осени подняться до истока Яика и по дороге нанести всю эту территорию на карту. Для этих целей с ними был картограф из Португалии. Ему Пётр Дмитриевич в качестве переводчика приставил одного из вершиловских парнишек. За время экспедиции малой должен и сам всю науку по составлению карт у Вашки Риберы перенять. Португальца сразу переименовали на русский манер Ивашкой Рябым. Так, «рябой» и есть, вся маленькая хитрая рожица в оспинах.
А вот обратный путь пока был неясен. Если нельзя в Яицком городке перезимовать, то предлагал князь Пожарский от истока Яика идти пешком на северо-запад, там верстах или километрах двухстах должен быть основанный на реке Белой город Белорецк. Если же перезимовать в Гурьеве, возможно, то нужно не рисковать заблудиться в тайге и степях уральских, а вернуться по реке к городку, и только на следующую весну возвращаться домой. Велика Россия. Так ведь это всё только до Урала, а за ним ещё землицы в разы больше. Велика!
Событие восемнадцатое
Руководил обороной Риги польный гетман Великого Княжества Литовского князь Иеремия Вишневецкий. Великому герцогу Дмитрию Михайловичу Пожарскому пришлось, раз пять встречаться с этим молодым и заносчивым паном, прежде чем тот понял, наконец, что война это не красивая форма и развивающиеся знамёна, а кровь, грязь и стоны раненых, и вонь от убитых.
Первый раз встретились у стен ещё только-только взятой в осаду Риги. Предложил, как ни странно Вишневецкий. Услышав, чего требует князь, Дмитрий Михайлович скрипнул зубами и медленно, чтобы не наговорить лишнего согласился. В Ригу два дня назад приплыли корабли из Испании с переселенцами. Пять кораблей и больше тысячи человек, считая детей, жёнок и стариков. Так этот пан предлагал поменять эту тысячу бедняг, натерпевшихся от гишпанского короля и инквизиции у себя, хлебнувшим тягот морского двухмесячного перехода с бурями и скудным питанием, и которым ещё предстояло добираться до Вершилово несколько месяцев, на сто кадей зерна и сто коров. Согласился-то, Дмитрий Михайлович согласился, зерно ведь ещё подвезут, а вот с коровами хуже. Местные крестьяне если и соглашались продать, то, чуть не впятеро завышая цену. Хорошо. Сочтёмся.
Добыли коров, поменяли на гишпанцев. Так пришлось ещё, и организовывать их переход до Смоленска, по обычному маршруту ведь не пошлёшь, война. Чёрт бы их побрал вместе с их дураком королём. Неделю вместо подготовки к штурму занимался собиранием телег, да добычей им пропитания в дорогу. Надо будет попенять потом сыну. Может заселение земель на Урале да в Поволжье это и благо и для державы и для производств Петрушиных, но раз людей с места сдёрнул, то должен и думать, как они до тебя добираться будут. Денег он им выделил. На деньгах до Вершилово не доедешь, телеги и лошади нужны, это во время войны-то.