- А куда это ты лазутчик пробираешься, в Москву верно, Михаила Фёдоровича, императора нашего отравить?
Фома скрипнул зубами от боли в плечах и сообщил князю правду.
- В Вершилово пробираюсь, к князю Петру Дмитриевичу Пожарскому. Он хочет своего младшего брата Ивана женить на моей дочери.
Вельяминов усмехнулся и что-то спросил шёпотом у помощника. Тот так же тихо ответил, Фома не слышал ни вопроса, ни ответа, но по тому, как вытянулось лицо воеводы после ответа, понял, что сегодня точно не умрёт.
- Снять! – рыкнул князь на палача.
Посла усадили на лавку, и он впервые смог осмотреть помещение. На большом столе в углу лежали клещи, длинные трёхжильные кнуты, топоры, жирно просмолённые верёвки, ножи, похожие на сабли – ими уши резали ворам. Да много ещё чего, в дальний конец свет от нескольких малых свечей не доходил, видно скрывал не менее страшные орудия пыток, но и вида освещённых орудий не робкому, в общем, греку, хватило. Его затрясло, он успел, наконец, испугаться.
- Верно, ли я тебя понял, Фома Кантакузин, - навис над ним Вельяминов, - Князь Пожарский Меньшой без соизволения отца и императора хочет породниться с басурманским лазутчиком?
Посол не зря слыл одним из умнейших людей в Блистательной Порте. Он, будучи в Москве, успел навести справки о будущем родственнике и работодателе. Помассировав немного ноющее плечо, грек ответил:
- Я весточку из Черкасска с казаками в Литву Петру Дмитриевичу послал, что переезжаю, как мы с ним и договаривались, со всем семейством в Вершилово. В курсе свадьбы будущей Ивана Пожарского его отец и император я не знаю, знаю я другое, князь Пётр Дмитриевич Пожарский меня хотел советником сделать по его делам со Стамбулом. Какие это дела? Да уж не воровские, уверяю тебя князь. Но зачем тебе верить мне, ты отправь гонца к Петру Дмитриевичу, а то и к Государю. Они о заботе твоей, о благе Руси, вспомнят коли что. А ещё лучше будет, если я тебя в Вершилово на свадьбу дочери приглашу.
Вельяминов отшатнулся. Тоже не дурак был. Связываться с тем самым Пожарским, царёвым любимчиком и, по сути, третьим лицом в империи? Тут одного маленького подозрения хватит ли, что бы, если что, голову уберечь? Поговорка «Не ведает царь, что делает псарь» не для такого случая. Проведают. Как-то в Москве в разговоре с судией Поместного приказа боярином Андреем Васильевичем Жекла Сицким говорили они о том, что много власти «Петруша» забрал, не пора ли ему руки укоротить. Только есть и другая пословица «Хто много говорит, тот мало что творит». Боярин там, в Москве и так не в большой чести у государей, может лучше быть на стороне Пожарских.