— Ошибаюсь? — посмотрела я на его сведённые злобой скулы и поспешно закрыла глаза, чувствуя, как они снова заполняются слезами. — Вряд ли, потому что ничего такого я не думала. Просто хотела дать понять: не нужны мне ваши советы. Не надо учить меня жить и рассказывать про чувство вины, если вы сами ничего в этом не понимаете, — всхлипнула я, комкая салфетку.
Ни черта не помогает твоё вино, Алан Арье!
Приступ злости резко сменился острой жалостью к себе.
Вот что я тебе сделала? В чём виновата, что ты меня едва терпишь? В чём провинилась лично перед тобой?
Я посмотрела на него ненавидяще.
— Знаете, что? Я не просила меня спасать. И, если вы думаете, что горела желанием снова оказаться в вашем доме, то сильно ошибаетесь. Мне и первого раза хватило. Ни знать вас, ни раздражать, ни стать неожиданной обузой, я тоже не мечтала. И не надо со мной нянчится, — я оттолкнула тарелку, что он держал в руках.
— И не собираюсь, — швырнул он посуду на стол. Встал, скрипнув по полу сдвинутым креслом. — Захочешь — сама поешь.
— Надо было просто вызвать полицию и всё! — крикнула я ему вслед.
— Надо было, — ответил он ледяным тоном, не обернувшись.
Его твёрдые шаги затихли где-то за пределами гостиной.
Стало так тихо, что шелестящий за окнами тихий дождь казался ливнем. Догорающие в камине дрова — настоящим пожаром. И откуда-то издалека долетал странный звук, словно жужжало огромное насекомое.
Грудь невыносимо жгло. От обиды, горечи, несправедливости. От непонимания чем я всё это заслужила. И вот это всё — тоже.
Я хочу домой! Хочу всё забыть! Хочу вернуть свою жизнь!
Пусть в ней было мало радости, очень мало денег и много работы, но это была моя жизнь. И она мне нравилась такой, какая была.
Чёртова капризная девчонка!
Я рывком открыл дверь на улицу в задней части дома.
— Воу! Воу! Потише, Ваша Дьявольская Горячность, — оттолкнулась Зои от стены, у которой стояла, упираясь рукой. — Я, конечно, знаю, что выдержка не твой конёк, но попа-боль — это не то, за чем я прилетела. Хотя… — она смерила меня взглядом, но даже с высоты своих каблуков и модельного роста снизу-вверх, — прежний Алан Арье всегда нравился мне куда больше, чем та хладнокровная рептилия, в которую тебя превратила Кира.
Она провела острым как стилет ногтем по моей щеке.
— И я рад тебя видеть, подружка Федэ, — гаденько улыбнулся я.
Она фыркнула, как запачкавшая лапы кошка, проходя мимо меня в дом.
Как говорится, вот и обменялись любезностями.
— Ну, рассказывай. Она хорошенькая? — чертила Зои по стене своим чёрным акриловым стилетом с замысловатыми медными узорами, издавая противный скрежещущий звук, пока спускалась по лестнице.