— Мой ребенок! — перебиваю его, не желая слушать. Непролитые слезы душат, до боли сжимая горло. — У тебя был шанс, Денис. Был. Один разговор. Один чертов разговор и всё могло бы сложиться иначе! Но ты решил, что слишком крут для этого. А теперь проваливай.
Каждое слово заставляет его всё сильнее сжимать челюсти.
Взгляд темных глаз из-под насупленных бровей разверзает дыру в моей груди. Мне тяжело дышать, тяжело смотреть на него и выдерживать его взгляд, полный боли.
— Уезжай, — шепчу я, проглатывая ком непролитых слез.
Высвобождаю руки из его захвата и подхожу к Косте, переплетаю наши пальцы и веду его в загс.
Всё еще веря в то, что поступаю верно.
Быстрыми шагами, словно боясь передумать, вхожу в здание загса.
Костя не сопротивляется, ничего не говорит, а просто молча следует за мной, удерживая за руку.
Из торжественного зала навстречу нам выходит счастливая парочка в сопровождении не менее счастливых гостей. Их лица светятся, глаза горят, а взгляды полные нежности не покидают друг друга.
Именно так и должны выглядеть молодожены. Никто не выглядит несчастным. Никто не тащит себя за волосы к штампу. Никто не оглядывается на груз прошлого, который настойчиво влачится за ними.
Они просто наслаждаются моментом. Радуются тому, что обрели друг друга, возможно, на всю жизнь.
Что же делаю я? Вру. Прежде всего — себе.
Обманываю саму себя и окружающих, натягивая фальшивую улыбку, которая должна свидетельствовать о том, что я такая же окрыленная любовью невеста, как и все те, что входят в двери зала бракосочетания. Словно я тоже жду того момента, когда жених станет моим законным мужем и вынесет меня на руках из загса.
Ведь всё совсем не так…
Я делаю это назло.
Думала, что назло Денису, его отцу, его желанию… Но на деле оказалось, что я делаю эти шаги к стойке регистрации назло себе. Сама себя загоняю в капкан, который через несколько минут сомкнется на моем горле, врезаясь острыми зубьями в кожу.
Я душу сама себя, придумывая идеальную жизнь с человеком, к которому не чувствую ровным счетом ничего. Да, он красив, хорош, богат и, наверное, испытывает ко мне не фальшивые эмоции, но при взгляде на него я чувствую пустоту.
Абсолютно ничего.
Это подобно просмотру рекламных афиш по пути на автобусную остановку: ярко, привлекательно, но нафиг не надо.
Мыслями я снова и снова возвращаюсь к тому идиоту, что разгромил клумбу близ загса так же, как несколько месяцев назад разгромил моё сердце.
И ненавижу.
Ненавижу себя за слабоволие и внезапное отсутствие хоть какой-то женской гордости, даже после всего, что он мне наговорил.