— Мы понимаем, — отвечает за меня отец. — Вот. Передайте ей эти цветы и, если вы не против, то остальные подарки мы завезем вам в квартиру, чтобы вам было удобно.
— Что ж вы за человек такой? — неожиданно презрительно она спрашивает у отца. — Сами не женаты, судя по отсутствию кольца на пальце. Еще и сына не научили беречь свою женщину. На что вы, вообще, надеялись?
— У вас я тоже кольца на пальце не наблюдаю, — насмешливо парирует отец. — Видимо, вы тоже свою дочь кое-чему научили.
— Я — вдова, — холодно бросает женщина, вздернув упрямый подбородок. — Хочешь, я научу этому свою дочь?
— Буду признателен, если нет, — хмурит отец брови.
— Я так и думала.
— Давайте хоть сегодня поживем без споров, — вклиниваюсь между ними и обращаюсь к матери. — Какой этаж и окно?
— Второй этаж, шестое окно справа, — нехотя отвечает женщина.
Поднимаю взгляд на нужный этаж и мысленно отсчитываю окна, пока не останавливаюсь на том самом.
Дыхание перехватывает. Сердце отбивает бешенный ритм, отзываясь звоном в ушах. Весь мир сейчас концентрируется на окне, в котором, не спеша, появляется Полли, держа на руках маленький розовый сверточек. Девушка еще не видит меня, так как ее взгляд сосредоточен на этом сверточке, которому она тепло улыбается и что-то наговаривает.
В этом маленьком сверточке от посторонних глаз сокрыта моя дочь. Наша дочь.
Горло душат невысказанные слова в момент, когда Полина поднимает взгляд, чтобы взглянуть на собравшихся под окном. Красивая улыбка меркнет на ее губах, когда наши взгляды встречаются.
Нервно дергаю уголками губ, виновато улыбаясь. Отступаю на шаг, давая понять, что сегодня не претендую на то, чтобы быть рядом с ними. Не пытаюсь отобрать у нее дочь. И вообще, не помышляю ничего из того, что может доставить хоть сколько-нибудь дискомфорта. Я здесь только для того, чтобы убедиться в том, что с моими девочками все в порядке и им не нужна какая-то особая помощь и участие.
Я рядом, малыш, ровно настолько насколько тебе это будет нужно.
Словно услышав мои мысли, Полина робко улыбается. Вновь опускает взгляд на дочку в своих руках и что-то ей говорит. Затем подходит ближе к окну и немного приподнимает сверточек, в котором можно увидеть маленькое личико.
Маленькое недовольное личико с огромной розовой соской.
Крохотная ручка ловит Полину за палец, и я чувствую, как рвет глотку горький ком. Как холодит щеку, подобно открытой ране, след от сорвавшейся слезы.
Киваю, словно давая понять Полине, что согласен на ее условие — некоторое время держаться на расстоянии.
Если так будет лучше для них обеих. Если вдали от меня она будут чувствовать себя более защищенными. Если сейчас, находясь в наиболее уязвимом положении, Полина не готова подпускать меня ближе, чем на то расстояние, что установлено между нами сейчас, то я готов соблюдать эту дистанцию ровно столько, сколько ей понадобиться.