Красная пелена ярости истончилась, освобождая место здравому смыслу. Да, не любил, когда к его вещам прикасались. Прислугу лично выбирал, чтобы запах постороннего не слишком раздражал. Только девчонка в его спальню и не заходила. Ну, немного повертелась в кухне, голодная наверняка была… Впрочем, делиться едой он не собирался. Спросила бы хоть для начала! Что она вообще успела стянуть?
Блэйк все-таки отодрал ноги от пола и пошел обратно. Врубил свет, рассматривая непривычную картину порядка. Гора посуды исчезла, тарелки ровно стояли на сушке, столешница вытерта, плита почищена. И эта кастрюлька… Блэйк принюхался, как будто еще был оборотнем.
И это простое, такое обыденное когда-то действие отозвалось в сердце волной ядовитой горечи. Сколько носом ни тяни, а звериное чутье не вернешь. И можно хоть упиться до зеленых чертей, но пустота с каждым днем все злее. Однажды он просто не найдет в себе сил сползти с кровати. А потом сделать новый вдох. Но пока притупленное обоняние смогло выхватить запах еды. Объедки на плите оставила?
Потакая не к месту проснувшемуся любопытству, Блэйк поднял крышку.
— Мать твою! — выругался от души.
Раздражение исчезло, как будто не было. Запустив пятерню в волосы, он рассматривал полную кастрюльку тушеных бобов с мясом. А во рту слюны — на озеро Мичиган хватит. Девчонка просто жрать приготовила! А он ее за дверь. Да, облажался малость...
Развернувшись, Блэйк направился обратно. Хрен с ней с нелюбовью к гостям. Если малышка побудет у него в роли кухарки, то, так и быть, он найдет в себе силы перетерпеть недельку-другую.
* * *
— Или ты ешь, или ем я, соображаешь? — буркнул мужик, взглядом указывая на ее не тронутую порцию.
Мэл автоматически зачерпнула ложкой бобы, но есть ей не хотелось. Аппетит исчез сразу после того, как благодарный до животного рыка хозяин выставил ее за дверь. Псих-одиночка… Понятно, почему никто с ним не живет — попробуй такого вытерпеть!
— Говоришь, тебя зовут Мэл? Полное имя какое?
— Да… То есть Мэлоди. Но все зовут Мэл.
Если ее намек и поняли, то вида не подали. Мужик продолжил наворачивать бобы прямо из кастрюльки. Проглот какой-то. Все умял в один присест. Но бабушка оказалась права — путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Амбал целеустремленно поглощал то, чего ей бы хватило на три дня. Ложка в огромной руке смотрелась неестественно маленькой, а локти едва помещались на кухонной стойке. Такому надо готовить не кастрюльками, а тазиками.
— Мое имя Блэйк, — опять подал голос.
Мэл чуть не поперхнулась.
— Очень приятно…