Притеснения этих приставов вынудили калмыков перекочевать в 1788 году к Дону и прожить там до 1794 года, когда они стали просить дозволения навсегда им остаться при Войске Донском, но императрица Екатерина II поручила войсковому атаману Иловайскому склонить их к переходу на левую сторону Волги, куда они и перекочевали в 1795 году.
Однако по вступлении на престол Павла I они снова стали просить о причислении их навсегда к Войску Донскому. Орлов, бывший тогда уже войсковым атаманом, поддержал их просьбу и в 1798 году император Павел I повелел причислить калмыков к Войску Донскому.
Орлов составил для вновь прибывшей калмыцкой орды проект суда, под названием «сыскного начальства». Но так как ему вскоре пришлось отправиться в Пинский поход, то проект этот был представлен императору Павлу I наказным атаманом Д. И. Иловайским, но Павел I не утвердил этого проекта, а вместо Сыскного Начальства повелел учредить особое правление, которому, между прочим, было поручено «сделать поголовную перепись, в коей означить, по кибиткам или по селениям, всех калмыков, с показанием их лет» на таком точно основании, как производится подобная перепись по Войску Донскому.
Эта перепись и вообще действия вышеупомянутого Правления очень не понравились калмыкам и в мае 1800 года Большая Дурботская орда в полном составе откочевала в степи Астраханской губернии. Узнав об этом, Орлов тотчас же поехал к калмыкам, догнал их и старался уговорить возвратиться на Дон, но калмыки наотрез отказались вернуться. Побег калмыков из донских степей причинил Войску большой материальный ущерб, так что любить императора было не за что.
Собственно, из-за ситуации с калмыками Василий Петрович и находился в столице, пытаясь уже здесь как-то выправить положение, но безуспешно.
– Слушай дед, а ты часом сам не среди заговорщиков?
На это Федор Петрович только усмехнулся.
– Нет.
– Не пойми меня неправильно дед, но после твоей опалы и твоего сейчас заявления…
– Внук, если я сказал «нет», то значит «нет», – жестким тоном произнес Денисов и хлопнул ладонью по столу.
– Прости дед, – повинно склонил голову Василий Васильевич.
– Ничего, – смягчился граф. – Ситуация действительно… неоднозначная, но даже если бы ко мне пришли за поддержкой я бы отказался. Стар я для таких дел и риск большой. Будь я моложе, может и поучаствовал был от обиды из-за опалы. А сейчас… плевать.
– Так что, Федор Петрович, ничего делать не будем? – снова спросил зять графа.
– Повторю, а оно нам надо? – даже как-то расслабленно пыхнул дымом первый казачий граф. – Давайте говорить прямо, нынешний император… плохой император несмотря на то, что сделал довольно много правильных вещей, но эти хорошие дела полностью перечеркиваются его стилем руководства, слишком вспыльчивый и непоследовательный. Сегодня одно скажет и сделает, завтра другое, зачастую диаметрально противоположное вчерашнему. Как с таким императором можно хоть что-то планировать в жизни? Постоянно ждешь от него подвоха. Так что понять заговорщиков можно, они боятся его очередной выходки, когда можно всего лишиться в один миг… Вот сейчас ты Вася генерал и войсковой атаман, а завтра перемкнет у него в голове и станешь никем и твой сын заодно с тобой коров пасти.