А вот и мой первый клиент. Упустить такой шанс я не могла — столько народа смотрит сейчас на героя, такая реклама для меня! Отдав корзину Ρонту, отметив, что кучер уже догнал свою беглянку и крепко взял под узцы, а Лана что-то ему объясняет, указывая пальцем на круп кобылы, я жестом велела сыну приглядеть за сестрой, а сама решительно направилась к мужчине, который продолжал осторожно придерживать явно травмированную руку и качать головой в ответ на что-то, что жарко доказывали ему спутники.
Нужно брать быка за рога. Вперёд, Дина, ты справишься!
— Сэр, я целительница. Разрешите вам помочь.
День первый. Понедельник
На меня с высоты глянуло шесть удивлённых глаз. Да, ростом я не вышла, Ронт меня уже почти догнал, да и Лана скоро догонит, но это не повод смотреть на меня так, словно заговорила… кошка, например.
Наконец один из мужчин — не тот, что пострадал, а другой, с каштановыми волосами, убранными в хвост, снизошёл до ответа:
— Благодарю, мэм, но мы предпочитаем своего целителя, проверенного.
Скорее всего, так и есть. Вблизи было заметно, что хотя тёмная одежда мужчин не была украшена кружевом и вышивкой, как у аристократов, но сама ткань была настолько качественной и дорогой, что один сюртук того, кто мне ответил, стоил дороже роскошного бального платья. Похоже, это были аристократы, которые попытались слиться с толпой. Только я слишком хорошо помнила, что такое качественная ткань, и сколько она может стоить. И упускать такого состоятельного клиента было жалко.
— Сэр, это не вы сейчас испытываете боль, так что, и решать не вам, — предельно вежливо, но твёрдо парировала я и вновь обратилась к герою. — Не бойтесь, это не больно.
— Так не бывает, — хмыкнул третий, коротко стриженый блондин. Сам же герой продолжал молча, слегка прищурившись, смотреть на меня, словно не зная, как реагировать на заговорившую кошку.
И я решилась. Хотела взять мужчину за руку, но обнаружила на нём тонко выделанные лайковые перчатки, сидящие как вторая кожа — такие снимать дольше, чем всю остальную одежду, что была на нём. Тогда я подняла руку и прижала ладонь к щеке мужчины, запуская диагностику и обезболивание.
Глаза мужчины, сначала показавшиеся мне чёрными, как его волосы, широко распахнулись и оказались тёмно-серыми, как небо перед грозой. Шатен же ахнул от возмущения, больно схватил меня за руку и оттащил от раненого.
— Не смей прикасаться!
— Нет, Миллард, пусть продолжает, — подал, наконец, голос герой.
— Но, ва… — начал возражать шатен, но был оборван твёрдым:
— Пусть. Продолжает.