К примеру, у Краюхина их было целых три: Крюково, Белица и Грабуны. И не то было беда, что это было много. Расположены они были эдаким треугольником и, близко друг от друга. Так что, при желании, участковый мог спокойно за день все их посетить.
Беда была в том, что с недавних пор небольшой станционный посёлок Грабуны стал излюбленным местом отдыха творческой интеллигенции, которая съезжалась в него со всей области. Нынешним летом их было особенно много. А где поэты да музыканты, там обязательно склоки и доносы. Интеллигенция, мать её!
Не раз уже на совещаниях в областном УВД Краюхин доводил, что в одиночку справится с писательской братией он не в силах. Просил организовать в Грабунах постоянно действующий участок милиции. Но воз и ныне был там.
Неспешно Краюхин спустился по ступенькам сельсовета, с удовольствием вдохнул вечерний июльский воздух. Пахло пылью, сочными травами и парным молоком. Хорошо. В посёлке Белица, в котором Краюхин проживал с женой в доме тестя, воздух был уже отравлен деревообрабатывающим комбинатом. Там с утра до вечера воняло жжёной древесиной и столярным клеем. Да и железнодорожная станция тоже добавляла в коктейль ароматов посёлка. Ну и шумно было Белице. Шумно и суеты много.
Ровным и чётким шагом зашагал было Краюхин по главной деревенской улице. Был он невысокого роста, стройный, широкоплечий. Седой вихор, выглядывавший из-под фуражки, да шрам на левой щеке, оставленный белогвардейской пулей не портили его внешности. Даже наоборот – добавляли мужественности.
Не успел Краюхин так прошагать и пары десятков шагов, как настроение его резко пошло на убыль. А всему виной, было то, что заметил он, что выглянул из-за угла ближней хаты и вновь спрятался его единственный секретный сотрудник, в этой деревне: Семён Голунов.
Это был настоящий былинный молодец. Высокий, розовощёкий, и силушкой Бог не обидел. Вот только работник из него был никакой. Мало того, что лентяй, так ещё и руки у него росли из того самого места. Даже яму копать и то у него криво выходило.
Лет десять назад, ещё подростком, его завербовал предыдущий местный участковый по фамилии Цыпкин. Особых надежд участковый на пацана не возлагал. Вербовал на всякий случай, мимоходом. Просто на совещании как-то заикнулись о работе с молодёжью, мол, вовлекать нужно, чтоб участвовали и помогали…
Цыпкин про то вспомнил, когда на глаза попался этот молодой оболтус. Ну и записал его участковый в секретные сотрудники. О чём жалел всю свою недолгую оставшуюся жизнь. До тех пор, пока кто-то не шмальнули ему из кустов прямо в башку из обрезанной берданки.