.
Сложно сказать, каких политических взглядов придерживался Г. Н. Лисаневич. Г. К. Граф расхваливает его за защиту царской власти от «клеветы» революционеров на митингах в Гельсингфорсе в 1917 г. даже с угрозой для жизни>[501]. С другой стороны, В. И. Игнатьев, один из руководителей партии народных социалистов и антисоветского подполья в Петрограде, называет его «скорее большевиком, чем правым социалистом»>[502]. Мы полагаем, что Г. Н. Лисаневич не имел стройных и твердых политических взглядов, но как офицер был сторонником «твердой», «справедливой» и «народной» власти. Этот комплекс представлений, характерный для сравнительно наивного политически офицерства, прекрасно исследован востоковедом Г. И. Мирским на примере армий стран «третьего мира» в 50-70-е гг. XX в.>[503]
Выступление офицера в качестве вожака матросского движения было событием почти уникальным для второй половины 1917 – первой половины 1918 г. Второй такой случай имел место в Баку в июле 1918 г., когда лидером Центрокаспия стал мичман Василий Васильевич Леммлейн (1894–1967)>[504], кстати, однокашник Г. Н. Лисаневича по МК. Это лишний раз свидетельствует о росте авторитета офицеров в матросской среде после ухода с флота значительной части моряков и Ледового похода. Заметим, что офицерство не допускалось на собрания команд и митинги, поскольку считалось лишенным политических прав. Участие офицера в митинге рассматривалось как преступление, о чем прямо сказано в обвинительном заключении по делу Минной дивизии>[505]. Понятно, что фактически офицеры иногда могли присутствовать и даже выступать на матросских собраниях, но офицер – лидер матросов был явлением единичным.
О политическом кредо других лидеров мятежа известно крайне мало. Е. С. Блохин на суде над моряками Минной дивизии свидетельствовал, что «политические убеждения комиссаров были разнообразны, начиная от оборонцев и кончая большевиками и даже анархистами, лично я примыкал к левым социалистам]-революционерам]. Относительно политических убеждений т. Дужика, Гржибовского и Минаева, могу сказать следующее: Гржибовский еще раньше зарекомендовал себя противником советской власти, еще во времена Керенского; относительно Дужика определенного ничего не могу сказать, судя по его рассуждению, он, в принципе, придерживаясь советской власти, был против нее только персонально. Об истинных его убеждениях предоставляется судить по его поведению и делам, что касается Минаева, то могу сказать определенно, ибо он вполне разделяет советскую власть, но был против только персонально, в частности, осуждал действия Раскольникова»