— Да пошёл ты! Меня дети дома к ужину ждут.
Лёшка не обиделся, продолжая улыбаться с этой своей дурацкой ямочкой на щеке. Пришлось сделать вид, что его здесь нет, и с гордым видом начать собираться домой. Самым сложным оказалось переобуть рабочие туфли на уличные сапоги, ведь хотелось, чтобы красиво и элегантно. В итоге я со своей грацией картошки едва не навернулась, прыгая на одной ноге по кабинету в попытке застегнуть предательски заевшую молнию.
Поймать меня поймали, не упустив возможность вскользь облапать во всех стратегически важных местах, за что тут же получили нехилый такой пинок в коленку. Лёшка тихо взвыл, но вместо того, чтобы отпустить, лишь сильнее вцепился в меня, а если учесть, что мы оба в этот момент изображали цапель (у меня — сапог, у него — колено), то мы с ним по прямой наводке полетели прямо вниз, на пол.
Грохот вышел славный, словно упали не мы с Орловым, а целый шкаф со всеми документами, что возвышался вдоль стены моего кабинета. Мне повезло в одном: летела я сверху на Лёшку, что заметно смягчило моё падение. А вот ему повезло меньше, и хорошенько приложившись головой об ламинат, он застонал, одной рукой схватившись за затылок, а второй продолжая придерживать меня в области задравшейся юбки.
— Вот! Это тебе возмездие! — с чувством глубокого внутреннего удовлетворения заметила я.
— Позволь узнать, за что?
— За всё!
— Боже, Вознесенская, ты такая конкретная! Вот требуешь от меня конкретных условий задачи, а сама… изъясняешься похуже любого гуманитария.
И конечно же, он прекрасно знал, чем меня можно зацепить. Попранный во мне математик тут же решил устроить бунт и гневно запыхтел, пытаясь придушить эту лохматую сволочь, что разлегся посреди моего кабинета. Но "сволочь" отчего-то бояться не желал, лишь ржал как конь, на любую мою попытку прибить его.
Примерно в таком виде нас и застала Верочка на пару с Корноуховым Константином Олеговичем, моим “любимым” проректором, который впервые (клянусь!) лично решил посетить мой скромный деканат.
Картина маслом: мы с Орловым на полу, он ржёт, я пыхчу, один сапог я в пылу битвы потеряла, где там у меня юбка — лучше не видеть, где Лёшкины руки — лучше не знать, ну а Верочка с проректором стоят в дверях, синхронно склонив головы вбок, наверное, чтобы ракурс был лучше.
— Ой, — наигранно пискнула Вера, крайне халтурно изображая удивление.
— А что это мы тут делаем? — не забыл вставить свои пять копеек Корноухов. Причём это было настолько похоже на Таську, что даже Орлов умудрился шепнуть мне на ухо:
— Слушай, ты свою мелкую, часом, не от него родила?