— Да хвалю я, хвалю, — вздохнула я. — Но что за дурь, унестись вот так!
— Дурь, Нюсенька, глядеть как твоей крале другой мужик розы тащит и сидеть при том сиднем. Вот где дурь. А Грег твой правильный, и дурь у него правильная. Мужская.
— И не будете меня ругать, что не оценила Митеньку?
— И не буду. Вот не буду, и все тут. — Баб Клава поставила передо мной тарелку, налила в чашку кипятку. — Сердцу не прикажешь, а выбирать мужика, у которого дом больше или хрен длиннее — вот то уж совсем дурь.
Тут я как-то даже покраснела.
— А понятия не имею, какой у Дмитрия… хрен! Не сравнивала!
— И не надо, Нюсенька. Ты на меня, старую, не обижайся. Мои-то домой носа не кажут из своих заграниц, а мне и скучно. Тут хоть на вас посмотреть…
— Вместо Санта-Барбары, — буркнула я, снимая с торта прозрачную крышку. — Давайте, что ли, торт порежем, пока там Грег совершает подвиги в мою честь.
— Ты ему не забывай подвиги-то подсовывать. Чтоб не заскучал. Вот мой Николаич, ежели кругом мир и благодать, скучать начинал. А где скука, там и водка. Так я ему всегда подвиг-то находила. А уж как благодарила потом, эх… Вот и ты не оставляй мужика без подвига. Ты-то девка умная, целый доктор, понимать должна. Того-то, мелкого, небось баловала без меры, а? Захребетника!
— Ушлепка и обмылка, — хмыкнула я, поражаясь, какими одинаковыми словами обласкали Шарикова и баб Клава, и Янка.
— Вот, верно говоришь. Этот-то не такой, сразу видать, дельный. Даром что шпион.
— Да не шпионы они, баб Клав. Служба безопасности лорда Говарда.
— Ну а я что сказала? Шпионы и есть. А как называется, неважно. Ты ему хоть сказала, какие цветы любишь?
— Нет. Как-то не до того было.
— А и ладно. Пусть всякие несет. У Михалны небось надерет. У ней, заразы, от-такенные георгины вымахали.
Я засмеялась, представив, как Грег в своем черном костюме лезет через забор к Михалне драть с грядки георгины. Ну а что? Он может, я в него верю. Пиджак, правда, он оставил на стуле вместе с галстуком, и кобуру там же, а все равно — рубашка белая, туфли блестящие, брюки со стрелками. Мистер Смит как он есть!
Баб Клава оказалась права на все сто. Минут через десять в кухню вошли сначала георгины, штук двадцать пять, а за ними — Грег. Гордый, как… ага. Как мальчишка. И глаза сверкают. Преподнес мне с поклоном, ручку поцеловал, прекрасной Энни назвал… Твою гармошку, а приятно-то как!
Права баб Клава. Хочет дарить — пусть дарит. А я буду хвалить и оставлять место подвигу. Хочу нормального мужчину с нормальной дурью, а не очередного ушлепка и обмылка. Вот.