М-да. Хорошо, что Лешенька не очень-то представляет, что такое работа хирурга-травматолога. Ему и не надо, у него совсем другая работа.
Перед тем, как достать ключи, я глубоко вздохнула и улыбнулась, постаравшись, чтобы улыбка получилась не слишком виноватой. Лешенька столько раз меня просил сменить работу! Он же за меня переживает, хочет, чтобы я не так уставала, меньше нервничала, и зарплата опять же в частных клиниках совсем другая.
Я об этом думала, честно! Даже один раз сходила на собеседование и почти договорилась. То есть совсем договорилась, и зарплата там была раз в пять выше, плюс отпуск, плюс страховка, мечта, а не работа. А пришла домой — и нате вам, за Надь Палной скорая. Перелом шейки бедра. Разве я могла ее бросить?.. Не то чтобы я не доверяю коллегам из другой смены… Короче говоря, не доверяю. Степан отличный спец, только пьет. Армен тоже прекрасный хирург, но у Надь Палны столько денег нет, чтобы ее Армен оперировал. А к Васильичу у нас только бомжей отправляют, потому что лучше бесплатная медицина, чем вообще никакой. Вот и…
В общем, так я и осталась в родной городской. А дома сказала, что не прошла собеседование. Врать нехорошо, знаю, но расстраивать тех, кто нас любит, еще хуже.
Шебурша ключом в замочной скважине, я услышала за дверью шаги. На сердце потеплело: Лешенька меня встречает! Надь Пална не права, он хороший. Просто настоящий мужчина и не занимается женскими делами вроде готовки и уборки. Зато цветы он мне подарит. Сегодня — обязательно. Сегодня у нас юбилей, семь лет!
Он встречал меня в прихожей. Правда, без цветов. Наверное, уже в вазу поставил. Но он и без цветов мне нравится. Тонкий, изящный, с правильными чертами, стильной стрижкой с длинной челкой — ему очень идет новый образ.
Вот он молодец, в отличие от меня решился поменять работу, правда, пока ему платят не очень и дресс-код обходится недешево, зато перспективы!..
— Час пятьдесят, — укоризненно сказали мне, глядя, как я ставлю на пол сумки.
— Извини, не смогла раньше, — не тратя сил на бесполезные оправдания и еще более бесполезные обиды, сказала я и присела на табуретку, чтобы снять уличные туфли.
— Как и все эти семь лет, — покачал головой он и добавил: — Я ухожу.
У меня внутри все оборвалось от этих слов. Он уходит? Совсем?! Но… да нет же. Я просто неправильно его поняла. Я постоянно его неправильно понимаю, выдумываю себе какую-то ерунду. Надо выдохнуть, улыбнуться… задавить к чертям собачьим обиды и сомнения, они способны испортить любые отношения…
— Только ненадолго, и купи по дороге батон, я забыла, — попросила я после медленного выдоха. — Я за час все приготовлю.