— Ага, часов в одиннадцать, когда акула капитализма вспомнит, что рабочий день иногда заканчивается! — капризно возразила я. — Нет уж. Самолет будет готов через час, мы как раз успеем добраться до взлетной полосы. К вечеру будем в Москве, заночуем в моей квартире, а утром — в Энск. Кею… ладно, так уж и быть, позвоню сама. И не вздумай меня отговаривать!
Я грозно свела брови и уперла руку в бок, изображая суровую сицилийскую свекровь, разве что скалки не хватало.
— Мадонна, любовь моя, тебе же скоро рожать! Мы не можем так рисковать…
А вот это Бонни сказал зря. Потому что леди Селина Говард, услыхав слово «рожать», тут же принялась пинаться и всячески намекать, что ей ужасно скучно в темноте и тесноте, давайте, развлекайте ее все.
— Мы. Летим. В Россию. Сейчас же.
— Пресвятая Дева, за что? Роза, любимая, Кей же меня убьет, если я увезу тебя из Лондона накануне родов. Ты же не хочешь, чтобы в гостиной над камином висела моя голова, правда же?
— Не хочешь лететь со мной — можешь оставаться. Керри! Керри! Где мой телефон?
Эта святая женщина явилась через три секунды. С моим телефоном и кружечкой кофе со сливками и корицей. Конечно, наш повар варит кофе не так гениально, как Аравийский, но для сельской местности — сойдет.
— Прошу, миледи.
— Керри, скажи няне, пусть собирает Джейми. Мы летим в Россию.
— Мне отправиться с вами, миледи?
Вот за что обожаю Керри, так это за ее истинно английскую невозмутимость. Что бы семейка Говард не учудила, Керри всегда на нашей стороне. Золото, а не домоправительница! Впрочем, я давно подозреваю, что Кей и ее тоже переманил из разведки, а платит ей больше, чем получает премьер-министр.
— Не стоит. За Джейми присмотрит няня, а за мной — Бонни.
— Я распоряжусь, чтобы приготовили самолет, миледи.
— Спасибо, Керри.
Настоящая английская домоправительница сдержанно кивнула, принимая заслуженную благодарность. А Бонни душераздирающе вздохнул.
— О боже, Мадонна, ты точно хочешь моей смерти.
— Да ладно, Бонни. Не драматизируй. До родов еще три недели, слетаем и вернемся. И признайся же сам, тебе смертельно скучно сидеть тут и косплеить идеального будущего отца. Еще чуть-чуть, и ты начнешь говорить «ко-ко-ко». А там, в Энске, будет последнее представление «Дракулы»… ты же не можешь пропустить такой кипиш.
С каждым моим словом на Бонни снисходило все большее просветление, и картина сушеной головы над камином отодвигалась в синюю даль. Ведь всем известно, что своему «братишке» Кей простит что угодно. А тут всего-то небольшое путешествие!
— Боюсь только, Гольцман совсем изгадил наш спектакль, — задумчиво протянула я. — Наверное, я не права. Тебе не стоит на это смотреть.