Телегу подбросило на кочке, Холлан глухо простонал и сделал глоток из фляжки. Перед отъездом Шейн придирчиво обыскал его вещи на предмет алкоголя, так что во фляжке была простая вода. Возница обещал сделать остановку для смены лошадей и отдыха в середине дня, а потом ехать всю ночь и прибыть в столицу Стэн-Ноута на рассвете. Чтобы отогнать навязчивую мысль о кружке прохладного пива, Холлан пытался думать.
Итак, у Илисон из-под носа похитили наследницу. А ведь работа была непыльная и доходная: знай себе отдыхай, пока дочери князя заняты шитьём у камина, да смотри по сторонам, когда девчонки гуляют по саду у княжеского дворца. Теперь одно слово князя, и всё пойдет прахом. Дом наёмников Шейна Акруса просто перестанет существовать.
Но как же Илисон так оплошала, размышлял Холлан, вновь устраивая свёрнутые в комок мешки под головой. Шейн тоже не понимал. Проорался он ещё вчера, когда воины князя бросили избитую Илисон у порога, кратко обрисовали Шейну его перспективы, если он не найдёт наследницу в ближайшее время, и ускакали домой. Это случилось около полудня, Холлан как раз начал свой традиционный поход по питейным заведениям и уже методично напивался. Шейн не стал тратить время на поиски наёмника, зная, что к утру тот приползёт домой, и сразу отправил троих свободных людей по наиболее вероятным направлениям в соседние княжества. К радости Холлана, не считая старой кобылы, больше лошадей у Шейна не было: в сегодняшнем состоянии Холлан вряд ли смог бы удержаться в седле.
Информации было ничтожно мало, а Шейн не любил полагаться на удачу. Поэтому прежде чем решить, куда отправить Илисон и Холлана, необходимо было вернуться к князю и выяснить подробности. Илисон упрямо стояла на том, что наследницу похитили северяне. Им была наименее выгодна грядущая свадьба.
– Я вернусь и опрошу свидетелей.
– Да тебя князь ещё на границе прикончит! – Шейн опустил лицо в руки и громко сопел. – Пятнадцать лет работы…
Мужчина встал из-за стола, подошёл к окошку, за котором мелькали ноги прохожих, и поглаживал бороду. В Порт-Акаре никто не носил бород, это считалось пережитком дикого прошлого, подходящим лишь выходцам из северных племён или немытым матросам. Но Шейну было плевать на мнение жителей столицы, как было плевать и его отцу, и деду, который жил в городе со времен, когда Объединённые земли представляли собой едва заметный клочок на карте материка.
Илисон украдкой почесала за ухом. Волосы, каштановые, с первой сединой, начали отрастать на выбритых висках, а длинные пряди посередине она забирала в косу, которая лежала на плече. Она выглядела на удивление спокойной, даже равнодушной.