Никита опустил губы на шею, я закинула голову и закрыла глаза. В тишине помещения слышалось лишь наше тяжелое дыхание и легкие стоны.
Я потянулась к пряжке ремня и немного спустила его брюки.
Он сжал моё правое бедро, я укусила его за шею, и парень сильно толкнулся вперед.
Протяжный стон вперемешку с мужским рыком разлился по комнате.
Никита наращивал темп, а я лишь прижимала его к себе плотнее и выкрикивала его имя.
На пол полетели какие-то фигурки. С хрустом разбилась ваза.
Стеллаж нещадно долбил о стену от очень резких и грубых движений Ника.
Он потянул меня слегка за волосы назад, и я опять откинула голову, закатила глаза, а потом громко выдохнула:
— Ааааахххххх Ник……. - и посмотрела в правый угол кабинета.
Меня прожигали черные, как омуты, глаза, сверкая гневом и ненавистью…..
Свет падал лишь на правую сторону его лица, но и этого было достаточно, чтобы рассмотреть на нём злость, агрессию, отвращение и что-то очень отдаленно напоминающее боль, вперемешку с разочарованием. Вся его поза напоминала позу дикого зверя, который вот-вот прыгнет и разорвет своего врага. Кулаки сжимались и разжимались, на челюстях гуляют желваки, ноздри раздуваются от глубоки и частых вдохов.
Никита помог мне соскочить на пол, мы поправили одежду и поспешили покинуть чужой кабинет. Закрывая за собой дверь, я последний раз бросила взгляд в угол и ухмыльнулась.
На пути к залу выхватила у проходящего мимо официанта бокал с шампанским, и в несколько глотком осушила его. Руки тряслись, тело накалилось, ноги не слушались.
Попросила Никиту подождать меня в зале, а сама устремилась в туалет.
Подскочила к крану и на всю открыла ледяную воду. Макияж портить не хотелось, а вот руки охладить не помешает.
За спиной раздался громкий хлопок двери. Подпрыгнула на месте, а в следующее мгновения меня схватили за руку, грубо развернули и с силой придавили к раковине.
— Что, Бессаева, в разнос пошла? — Надо мной навис никто иной, как Господин Князев, собственной, затасканной персоной.
— Бредишь? Отпусти меня! — Попыталась вырвать руки, но стальной захват лишь усилился, причиняя боль.
— А трахаться с каким-то уродом прямо под носом сотни людей — нормально, по-твоему? — Злость разрасталась в Тимуре с каждой секундой, а я упивалась этим зрелищем.
— Ну почему же с уродом? И вообще, какое ТЕБЕ дело до того, с кем я трахаюсь?
Тимур прижался ко мне плотнее, я практически не чувствовала своих рук. Боль настолько адская, что их начало противно покалывать.
— Отпусти! Мне больно!!! — Скривилась и отвернула лицо в сторону. Аромат его туалетной воды заполнил собой всё пространство. Будто весь воздух из помещения выкачали, а на смену ему пришел сумасшедший запах его парфюма.