– Не пей! – хотела крикнуть Дездемона, но было поздно.
Фрейлина Изабель загорелась живьем после выпитого. Огонь терзал ее изнутри, а потом пламя прорвалось сквозь кожу. Она металась, но поджечь в тронном зале было нечего, разве только колонны.
Дездемона пряталась в нише.
На шум пришла не охрана, а всего лишь новый советник короля по имени Кво. Скорее он полз, чем шел.
– О боги! – он собрал обгоревшие останки, сложил в черный ларец, украшенный раковинами, и собрался унести.
Дездемона ахнула. Король уже стоял рядом, будто из-под земли вырос. А может, вынырнул из бассейна в центре залы?
– Несчастная! – Кво тряхнул ларцом с останками.
Король ни чуть не удивился тем, что увидел.
– Следи, чтобы такого больше не допустить, – велел Моран. Его голос холодным эхом разливался по тронному залу. – Не оставляй ничего без присмотра.
– Как прикажите.
– И если на свадьбу прибудет моя родня…
– Это маловероятно.
– И все же… приготовься к обороне!
Дездемона вздрогнула. А ее еще пугали подводным адом. С появлением водяного и на земле ада хуже уже не придумаешь.
Она потихоньку улизнула из тронного зала и решила впредь не общаться с беззаботными фрейлинами и не шпионить за ними. Пусть сами ломают головы, куда исчезла их подруга. Предсказания рыбы быстро начали сбываться. Гертруда и Хельга с ее отцом куда-то пропали, а у леди Виолины и впрямь появились на макушке наросты, напоминающие рога. У одной фрейлины, ненароком прикоснувшейся к рыбе, в коже проросли чешуйки. Она оглядела их в зеркальце, ахнула, и теперь все время носила вуаль, чтобы скрыть изъян. Королевский лекарь ни чем ей не помог.
Накануне свадьбы Дездемоне посоветовали перестать носить траур. И все потому, что торопливый король не желал откладывать венчание ни на день. В гардеробе она обнаружила лишь наряды насыщенных ярких оттенков. Ни одного черного или даже серого платья! Все мрачные наряды пропали, будто их и не было. Вот так вышло, что ей и память братьев нельзя почтить. Неужели они успели причинить наследнику такой вред, что стали врагами короны. Тогда зачем он выбрал своей нареченной ее? Чтобы отомстить, принеся ее в жертву прямо на брачном ложе? С его дикарскими замашками все может быть.
Дездемона пощупала атлас и шелка. Розовые, красные, голубые, золотистые, оранжевые, лиловые. Для бесприданницы это была роскошь, но для девушки, только что похоронившей своих любимых братьев, не подходил ни один цвет. Подумав, она выбрала темно-зеленое платье с соболиной оторочкой. И ошиблась! На теле оно переливалось, как изумруд. Дездемона злилась на собственное отражение в зеркале. Хоть платье у нее и яркое, но настроение траурное. Все мысли мрачнее грозовых туч.