– Не мое дело знать, что он думал. Муж мне велел тебя встретить, я встречаю… со всем моим вежеством. Если что не так, не обессудь, мы народ лесной, – с голосе Владимы послышалась ядовитая насмешка, – с греками и другими мужами заморскими водиться не обвыкли. Положено дань давать, мы даем. Только ты… сам ты не по уговору поступил! – вырвалось у княгини. – Уряжено две куны брать, а ты берешь три! У людей не хватает! У нас тут не Греческое царство, золота и паволок тебе везти возами мы не можем!
Ингер засмеялся: вести о богатом греческом выкупе дошли и сюда.
– Не хватит кун – я людьми возьму.
– Какими людьми? – Владима наконец подняла на него глаза.
– Девками, отроками…
– Да отроков, княже, тут чего-то не видно! – вмешался Радила, еще один холмгородский боярин.
Он был уже в годах, лет сорока, и носил широкую, длиной до пояса, густую рыжеватую бороду.
– Мы по веси походили, да и здесь в городце видно: бабы есть, старики есть, а отроков и молодцев не видать. Это почему же?
– На лову они! – один из древлян-послухов пришел на помощь растерявшееся княгине. – Обычай у нас такой: на зиму отроки и молодцы в лес на лов уходят. Сами дичиной живут и это вот, – он кивнул на связки шкурок, – добывают.
Объяснение это вполне бы устроило Ингера, если бы не лицо княгини. Она испугалась этого вопроса. И явно уклонялась от разговоров о своем муже, хотя кому было знать его замыслы, как не ей?
К концу дня новый подвоз прекратился, за воротами городца выстроилась вереница груженых саней, дожидавшаяся, когда Ингер заберет все это в погост. Однако Малинская волость рассчиталась не полностью, общим счетом Ингер не добрал почти три гривны.
– У нас нет больше ничего, – сказала Владима, когда Хольмар показал ему свою «палку должников». – Если из овинов все выгребем, нечем будет до весны жить. Увидишь Хвалимира – спроси с него.
– Я с него спрошу, – кивнул Ингер. – А чтобы нам вернее увидеться, я с вас таль возьму. Твоих сыновей… нет, старшего сына и дочь, – поправился он, вновь мельком подумав о Святославе. – Чтобы муж твой от меня не прятался… на лову. Не покажется мне – увезу их в Киев.
Ингер еще со вчерашнего дня обдумывал мысль о заложниках из Малина, и ему нравилась мысль подарить трехлетнему сыну такую же малолетнюю знатную полонянку.
– Что ты сказал? – не веря своим ушам, Владима взглянула на него.
– Собирай детей. Возьму их с собой, двоих. Увижу в Искоростене Хвалимира, сговоримся по добру – получит ваших чад назад. Будет бегать от меня – заберу с собой, пусть потом сам за ними в Киев приезжает.