За нашим столиком на двенадцать мест каким-то странным образом собралась веселая и дружелюбная компания. Столичная элита. Все тот Вадим, владелец заводов, дворцов, пароходов и газет, с которым успела познакомить еще в начале вечера. Говорливая старушка с огромным камнем на шее. Еще несколько мужчин и женщин, включая меня и чету Ждановых. За столом шел оживленный разговор. Если честно, чувствовала я себя здесь не совсем в своей тарелке. Естественно ни взглядом, ни жестом, ни словом не показала этот легкий дискомфорт. Хотя поддержать женскую беседу об украшениях в несколько миллионов из последней коллекции, было весьма сложно. Приходилось улыбаться и кивать.
— Мой Сашенька здесь, — в ликующем восторге сообщила нам всем госпожа Нинель. Эта та самая женщина в возрасте, с пером на голове и камнем на шее. Она просила всех называть ее только по имени, на французкий манер. Хотя учитывая ее года, воспитание человека младшего поколения, не должно позволять себе упускать из виду ее отчество. Но мое смущенное уточнение по этому поводу вызвала смех за столом, а сама Нинель пожурила меня.
Нинель Панкратовна… Да, звучит весьма странно.
Повернула голову вправо, именно туда был устремлено восхищенный взгляд Нинель, чтобы посмотреть на этого самого Сашеньку. И растерялась в первую секунду, когда поняла, что Загорский на меня сморит через весь зал. Его серые глаза показались мне непроницаемыми. Он попросту пялился на меня. Пялился настолько откровенно, что Соня, сидящая рядом на стуле, заерзала, наблюдая за нами. Совсем не ожидала его тут встретить. К слову сказать, и восторга не испытывала. Что-то слишком часто мы стали встречаться. К тому же, вспомнив мое недавнее наваждение, к лицу подступил жар. Волна легко стыда поднялась вновь от моего маленького секрета. Мысленно предложила себе разумную идею: все забыть.
Пришлось кивнуть, и быстро отвернуться, так и не дождавшись ответного приветствия. Нинель, тем временем кому-то махнула рукой, призывая. Гадать даже не стоило. Я почти была уверенна, что призывала именно Загорского. У меня была минута, чтобы подготовится. Загорский подойдя к столику мужчинам руку пожал. Женщинам приветливо кивнул, задержав на мне взгляд чуть дольше. Объятий удостоилась только Нинель.
— Здравствуй, дорогая. Как всегда прекрасно выглядишь. Молодеешь и молодеешь, — рассыпался Загорский в комплементах.
— Спасибо, — распушила павлиний хвост женщина. Забыла об окружающих и, попросту ела глазами Загорского. Седина в бороду, бес в ребро. Верно, говорят. — А то записали меня тут в старушки.