Я отложила бумаги в сторону. Стрелки часов показывали вторую половину. Потерла устало вески. Чувствовалась боль, сухость в глазах. Крутанулась на кресле. За окном дождь. Осень как-никак. Зонт надо бы прикупить. На телефоне два пропущенных от мамы, и буквально минуту назад один от папы…И если первые два я пыталась проигнорировать, то от отца не смогла. Он не так часто звонил за последние полгода, а значит что-то важное. Дурные мысли сразу же в голову полезли. Поэтому сначала решила набрать именно его.
— Здравствуй, дочь! — услышала я голос Матвеева Дмитрия Николаевича уже после второго гудка.
— Привет, папа. С мамой все хорошо? — тут задала, волнующий меня вопрос.
— Через три недели у Виктории официальная помолвка. Ты должна быть. Ресторан «Астория», — пропуская мимо ушей мой вопрос, папа перешел к сути дела.
Секундное замирание сердца, а потом понимание. Я прижимала к уху телефон и смотрела, как дождь большими каплями хлыщет по стеклу и думала о том, как мне все это надоело. Очередное поражение. Закусила губу, чтобы не расплакаться. Только снова больно и обидно. Настроение поползло стремительно к нулевой отметке. Рабочего и душевного спокойствия как не бывало.
А не пошло бы все в ж*пу.
— Я не приеду, — собрав всю силу воли в кулак, четко произнесла я, отвернувшись от окна. По телефону легче быть смелой, когда не смотришь в глаза.
На том конце повисло молчание. Примерно секунд десять. Папа переваривал услышанное. Тело натянулось, будто струна, ожидая ответа родителя.
— Ты не поняла, Алена. Я не спрашивал. Ты должна быть, — голос был угрожающе спокойным. Он злился. Представляю, как у него сейчас скулы напряжены, желваки ходят. — Это очень важное мероприятие для нашей семьи.
— В курсе, но я не приеду, — стараясь придерживаться ровного и спокойного тона, повторила я.
— Алена, ты хочешь лишиться ежемесячного содержания?
Подумать только, что твориться! Хотя глупо было ожидать другого и на маленький шантаж вестись нельзя.
— Я не приеду. У меня много работы. Пока. Маме «привет».
Сбрасывала звонок, а сама чувствовала некую эйфорию, заглушавшую все: чувство вины перед родителями, что семья не всегда превыше всего, что иногда полезно идти наперекор. Мне надоело быть жертвой. Сейчас почему-то было совсем не страшно. Пуст впереди неопределенность, но выбор — уехать был правильным. В этом сомнений не было. Телефон снова начал трезвонить. Снова папа. Его звонок скинула, а потом и еще. Не смотря, на внутренние противоречия, я сделала еще один шаг в ту самую неизвестность — полугодовое содержание до копеечки вернула отцу. Всего лишь одна операция на телефоне и мой баланс заметно похудел. Эх, и о машине можно забыть. Ну что ж придется довольствоваться тем, что есть и снова начать откладывать деньги, на дальнейшую жизнь. А для этого нужно работать, работать и работать.