— Скажите, наконец, в чем дело или дальше будете играть в странную игру «догадайся мол сама»? — вскочила я со своего места.
— Ничего нового. Все старо, как наш грешный мир. Инга решила шантажировать мужа, — в итоге сказал он, став серьезным. — Если он не пойдет на ее условия, то она сольет фото в прессу и устроит скандал. Это ты ей посоветовала и Константин? Морозов грешит такими методами, с завидной частотой. Сами значит марать руки не стали.
— Шантажировать? Кого?
Я во все глаза смотрела на Загорского, услышав последние новости, и очень надеялась, что его слова были признаком начинающихся слуховых галлюцинаций. У меня.
Загорский оттолкнулся от стола, доставая что-то из ящика, и подтолкнул небольшой черный предмет. Диктофон. Прослушанный диалог настроения хорошего не прибавил. Доронина действительно шантажировала мужа. Более того Инга прикрывалась мной, пугая супруга наличием у меня компромата на его адвоката, которым я его задавлю и ближайшие десять лет он проведет в местах не столь отдаленных.
Бесталково покрутилась на месте, пытаясь дать хоть какую-то оценку услышанному. Плюхнулась обратно на мягкий стул. Сердце билось тяжело и гулко в груди.
Откинулась на спинку кресла, глаза закрыла. Я прибью эту дурочку. Возьму и прибью. Что за самодеятельность, твою мать? Что не день то сюрприз. Это ж нужно до этого додуматься. За что Доронина поступила со мной, а заодно и с собой, так жестко, мне предстояло только выяснить, а сейчас есть и поважнее дела. Например, вон тот господин, сидящий напротив меня.
Теперь, понятно, почему встречу отменил.
Хвататься за голову на глазах Загорского, конечно, не стала, как и возмущаться. Гордость не позволила. Потому что мужчина был прав. Хотя бы в том, что злился на меня. Кому такое понравиться? Только вот моей вины в этом нет, но признавать этот факт Загорский не собирается.
Смотрит на меня серым ледяным взглядом и попросту не верит. Это меня задевало. Как и любого человека, которого оболгали.
— Я никому ничего не советовала и средства такие не использую, — все же посчитала нужным сказать, не собираясь оправдываться. Со стороны, наверное, выглядело жалко.
— Каждый раз одно и тоже, — покачал головой он. — Мне рекомендовали тебя исключительно как порядочного, справедливого и честного юриста, а тут. На тебя столица так влияет? Завязывай с этим. Честная работа — честный результат. Чем раньше поймешь, тем быстрее дела пойдут в гору. Иначе вернешься в родной город.
Загорский будто бы не слышал моих слов, чем искренне бесил, как не бесил уже никто давно. К тому же мне уже во второй раз, незаслуженно указывали на малую родину.