Сэм отвел взгляд от королевской четы и вновь опустил его на сцену. К своему удивлению он увидел, что Сильвия смотрела прямо на него: спокойно, серьезно и пронзительно. Если первая часть его рассказа была явно ей не интересна, то все остальное, о чем он говорил, она слушала со всем своим вниманием. От этого пристального взора Сэм сначала даже растерялся, и потому вновь приподнял куда-то взгляд. Чуть менее уверенно он продолжил:
— Ученики Академии семи крыльев последовали за духовниками для того, чтобы окончательно разобраться в сложившейся ситуации, однако вместо того, чтобы выслушать их, духовники напали и убили одного из магов.
— На месте гибели Эжен Хлои были обнаружены явные признаки, указывающие на всю серьезность сражения, в результате которого волшебница была убита. Нами, представителями магической академии, было применено заклинание «Воспоминания земли», однако результатов оно не дало. В месте прохождения сражения было заметно явное магическое вмешательство, которое и заблокировало наше заклинание. Вследствие этого могу сказать, что применение повторного заклинания «Воспоминания земли» просто невозможно. На этом у меня все.
Поднялся говор, смешанный с шепотом и восклицаниями. Люди в зале начали активно обсуждать доклад Сэма. Даже не выслушав версию защиты, они начали решительно порицать и осуждать действия команды Сильвии.
Сэм, четко осознавая, что причиной подобной реакции стали его слова, почувствовал собственную вину. Неприятное ощущение в груди начало волновать лишь больше. Его доклад был достаточно уклончивым и мягким для того, чтобы не задеть Академию семи крыльев, явно поставившую перед собой цель выиграть это дело, а также не усугубить положение сестры еще сильнее. Конечно, сам он мог бы сократить этот доклад вдвое и многое что в нем изменить, однако, если бы он сделал это, тогда его положение в академии изрядно пошатнулось бы. Поэтому, будто разрываясь на части между сестрой и академией, он решил просто минимизировать ущерб для обеих сторон.
Развернувшись, Сэм медленно начал спускаться со своего пьедестала. Взгляд его на мгновение встретился со взглядом первосвященника, сидевшего неподалеку. Мужчина в бело-синих одеяниях ласково улыбнулся. Сэм знал, что эта улыбка была не такой доброй, какой могла показаться, но он также понимал, что первосвященник и не был зол на него. По крайней мере, если бы он был действительно зол, он бы мог заявить об этом во всеуслышанье. Например, публично отлучив его от церкви.
Воран, как главный сотрудник зала суда, выслушав речь Сэма, обернулся к стороне, на которой сидели представители Академии духа и прямые защитники Сильвии. Подняв вверх левую руку, он уверенно произнес: