— Он бы не переживал, останься бы Сильвия на месте падения. — Элурин быстро переступил через толстые корни многовекового дерева, торчавшие из-под земли. — А то получается, что мы пришли на ее спасение, но к тому моменту Сильвия уже ушла.
— И правильно сделала, — прозвучал голос Оскара спереди. Обернувшись, парень посмотрел на своих спутников. — Думаешь, после такого падения она не была ранена? Оставаться неподвижной в лесу еще опаснее, чем ждать помощи. Если у нее были травмы, но при этом они не ставили под угрозу ее жизнь, тогда ей было лучше всего продолжить путь.
— Под опасностью, — задумчиво произнес Леон, — вы имеете в виду диких зверей?
— Нет, — резко ответил Оскар. — Я имею в виду тех, кто отправил в наш лагерь наемников. Если бы они спустились со скалы раньше нас и напали бы на раненую Сильвию, смогла бы она сдержать их натиск?
Наступила тишина. Леон и Элурин удивленно замолчали, поражаясь подобному ходу мыслей.
— Вот и я думаю, что нет. — Оскар вновь повернулся вперед, продолжая свой путь совершенно спокойно. После его слов на душе оставался какой-то неприятный осадок. Попытавшись избавиться от него, а вместе с тем и избавиться от плохих мыслей, Элурин обернулся.
— Драгош! — звонко произнес эльф. — Ты там как?
Услышав свое имя, Драгош резко поднял голову и выпрямился. Содержание вопроса дошло до него не сразу, но все же осознав его, парень ответил:
— Нормально.
— Думаешь о Сильвии? — спросил Леон не без грустной улыбки.
Драгош замялся. Казалось, будто от одного упоминания этого имени его сердце пронзала боль.
— Так ведь она теперь совсем одна. Ей, наверное, страшно.
— Сильвии? — удивленно спросил Леон, резко останавливаясь и оборачиваясь к другу. — Страшно? Она, наверное, уже в стаю волчью вписалась, оседлала вожака и едет прямиком к месту встречи!
* * *
Сильвия сидела в повозке, прислонившись грудью к бортику и свесив руки за его пределы. Благодаря подобному положению при каждом подпрыгивании повозки на камне, девочка подпрыгивала вместе со своим средством передвижения, ни за что не удерживаясь. На лице Сильвии была видна вселенская скорбь. Брови, как и уголки губ, были опущены, глаза опечалены.
Повозка, вновь прокатившаяся по камням, подпрыгнула, а вместе с ней и Сильвия. Несмотря на дискомфорт, казалось, будто девочка уже настолько привыкла к подобному способу передвижения, что теперь даже не обращала внимания ни на боль, ни на неудобства.
— Скучно, — произнесла Сильвия, начиная хмуриться.
Неподалеку от повозки на лошади ехала Магнолия, облаченная в черно-белое одеяние, состоявшее из удобных брюк и офицерского пиджака. Девушка, волосы которой сегодня, как обычно, были собраны в высокий хвост, перевела задумчивый взор на Сильвию.