Наступила гнетущая тишина. Сильвия, стоявшая на улице напротив своего брата, удивленно смотрела ему в глаза. Джордж не был счастлив и не был рад этой встрече, напротив, казалось, что он был даже зол. Брови его были опущены и сдвинуты вместе, взгляд строг, а губы стянуты в плотную напряженную линию.
— Эта сила только что, — низким настороженным голосом произнес Джордж, — была силой метки, да?
Сильвия изменилась в лице. Удивление, отразившееся в ее глазах, сразу сообщило ответ.
— Откуда тебе известно это?
— Значит я был прав… — Джордж опустил голову, делая глубокий вдох. При виде этой реакции взгляд девочки стал еще более непонимающим. Склонив голову влево, Сильвия нахмурилась.
Неожиданно за спиной Джорджа промелькнула тень. Незнакомый парень со светлыми волосами выглянул из-за плеча своего напарника. На губах его была видна широкая счастливая улыбка, а сам он напоминал теплое солнце, раскидывавшее свои ослепляющие лучи по всему свету.
— Привет, — произнес этот парень, смотря в глаза Сильвии, — я Адриан. Товарищ твоего старшего брата.
Джордж повернул голову к Адриану и, недовольно посмотрев на него, одним лишь взглядом сообщил, что ему стоит отойти. Адриан подчинился и, сделав широкий шаг влево, встал на один уровень с Джорджем.
— Я не совсем понимаю что происходит, — заговорила девочка, переводя взгляд с одного парня на другого, — но нам явно нужно многое обсудить.
Джордж посмотрел на сестру. Утвердительно кивнув, он ответил:
— Ты права.
Неожиданно прозвучало нечто, напоминавшее крик. Обернувшись, Сильвия увидела, как навстречу Айзеку бежит Магнолия. Быстро подсев к своему раненному лидеру, который в этот момент стоял на коленях, все еще пытаясь отдышаться, девушка помогла ему приподняться.
При виде этого взволнованного женского лица, а также ярых попыток помочь, Сильвия улыбнулась. Не оборачиваясь к брату, она ответила:
— Тогда давайте переместимся внутрь здания.
* * *
Магнолия и Ренот стояли в гостиной небольшого деревянного домика. В центре комнаты находился широкий диван, на котором лежал Айзек. Рядом с ним на коленях сидела Йона, перебинтовывавшая его раны. Надо было сказать, что делала это женщина совсем не молча. Периодически ругаясь и посылая кому-то проклятие она явно выражала свое негодование.