Джейн была популярной девушкой, круглой отличницей. За два года до окончания школы она забеременела и вскоре бросила школу, чтобы работать бок о бок со своей матерью в «Шейк», единственном баре с молочными коктейлями в Мисти.
― Спасибо, Джейн. Я рада возвращению.
Я бросаю беглый взгляд на Хизер, которая отворачивается, чтобы скрыть улыбку. Она знает, что мы с Джейн никогда не были подругами. На самом деле, Джейн была главарем небольшой группировки, которая издевалась надо мной в школе, называла гадким утенком. Не удивительно, что, когда она ушла, издевательства прекратились. Но прошлое в прошлом, да и в то время мы были детьми.
― Мы слышали, что Нью-Йорк пошел тебе на пользу, ― выкрикнул кто-то из-за одного из бело-розовых столиков. ― Чудесно, что хоть кто-то из нас станет миллиардером.
Все больше людей спешат сказать, что рады за меня. Весь день все меня поздравляют. Хоть я и ценю их добрые пожелания, они продолжают упоминать миллиарды Уинстона, заставляя меня чувствовать себя золотоискательницей.
Должна сказать, что давно не видела Мисти таким взбудораженным. Гари из отдела журналов даже поблагодарил меня за наплыв покупателей. Очевидно, что все журналы с Уинстоном и мной на обложке улетели с прилавка.
― Пошли.
Хизер берет меня за руку и тащит к столику в дальнем углу, рядом с огромным, пыльным, искусственным растением, которое выглядит до невероятного настоящим. Я знаю, что оно искусственное лишь потому, что пару лет назад я ущипнула его, а оно не поддалось.
Хизер наклоняется вперед.
― Мне нужно увести тебя прежде, чем они начнут просить денег.
Мы обе взрываемся смехом. Подходит Джейн, чтобы обслужить нас, и мы делаем заказ. В прошлом, сначала она обслуживала своих любимых посетителей. Иногда она заставляла нас ждать по полчаса, только потом подходила к нашему столику. В иные разы мы уходили до этого. А теперь, похоже, нас повысили до випов.
― Леди, я добавила побольше сливок в ваши коктейли.
Она улыбается так широко, что в уголках ее глаз трескается макияж.
― Как мило с твоей стороны, Джейн, ― отвечает Хизер с легким сарказмом в голосе. ― Спасибо.
― Для вас, что угодно.
Она уходит, покачивая бедрами в узкой миниюбке.
― Не могу поверить, как сильно она изменилась, ― говорю я, складывая пополам свою розовую салфетку.
― Да уж., ― Хизер понижает голос: ― Она относилась к тебе как полная сука. Ей повезло, что мы все еще сюда приходим.
― Мы не могли бы не ходить в «Шейк», даже если захотели бы.
Не могу сосчитать, сколько раз мы с Хизер сидели в своих комнатах и клялись, что ноги нашей больше не будет в «Шейк». Обещания тотчас же нарушались после того, как мы заглядывали в окна «Шейк» и видели счастливых посетителей, потягивающих сливочные мечты.