Я пошатнулась и он придержал меня за локоть. А Прокопий продолжал горланить:
— Опять пара напустили, крылья же отсыреют! Ваше главнейшество! Вы тут?! Господин Рэдор! — подквакивающий голосок всё приближался. — У нас такое! Представляете, абитуриентку на экзамене потеряли! Ту самую, ведьму из другого мира!
— Скоро буду! — крикнул ректор, покосившись на «потерю», то есть на меня. — Подожди снаружи.
— Да как скажете. Так и знал, что с ней проблем не оберёшься. Сразу почуял, бедовая она, — ворчал Проша, удаляясь.
— И что же нам с тобой делать, бедовая? — с усмешкой спросил ректор.
Ответ у меня был. Пока лягуха слушала, столько мыслей дельных в голову пришло! А когда приходит хорошая мысль, надо её воплощать, пока не ушла.
— Вам одеться, а мне смыться отсюда незаметно. И да, помню, никто не должна об этом узнать. Только вы уж исправьте, что там у вас в экзаменационной машинке сломалось, а то ведь так и ещё кто-нибудь пострадать может, — проговорила, периодически переводя дух.
Дышать было всё ещё больно. Это только в кино после утопления все такие живенькие и цветущие. Я же себя чувствовала пропущенной через мясорубку. Болело всё, от кончиков пальцев на ногах (хотя чего им-то болеть?), до макушки. Ещё и левую туфлю потеряла, в бассейне осталась, наверное, на память о моём неудавшемся утоплении.
— В одном ты права, никто не должен знать о случившемся, — согласился ректор. — Но тебе нужна помощь. Идём, отведу тебя к Лариму.
И меня приобняли за талию, увлекая куда-то через облака пара.
— А мне кажется, что я права и ещё кое в чём, — ответила я, ненавязчиво отстраняясь. — Вам не помешало бы всё же одеться.
Всё это время я старалась смотреть в сторону, потому что пар паром, но я же не слепая! А главнейшество чувствовал себя более чем раскованно, будто для него было нормально щеголять голышом перед студентками. Уж не эксгибиционист ли он?
Ректор хмыкнул, опять схватил меня за локоть и куда-то повёл. Не успела я возмутиться, как меня подвели к какой-то двери, вытолкали за неё и, бросив «Посиди там немного», закрыли.
Тут пара не было, но освещение оставляло желать лучшего. Горел только один светильник на стене, в изголовье огромной кровати, застеленной чёрной шёлковой простынёй… и голой рыжеволосой девицей!
— Ой, — пискнула я, прикрыв рот ладошкой, и развернулась, чтобы сбежать, но дверь оказалась заперта.
Рыжая красавица отреагировала более спокойно. Она приподнялась на локтях и мелодичным голоском поинтересовалась:
— Тебя Рэд прислал?
— Ууу, — неразборчиво промычала я, изо всех сил толкая и дёргая дверную ручку.