Когда солнце опустилось за горизонт, и свет достаточно угас, я поместил верхние кубики в отведённые для них позиции. Каждый из них самостоятельно вставал на нужное место, как только я подносил его поближе к нужной точке. На это ушёл почти час, но я делал эту работу с любовью… или типа того.
Закончив приготовления, я отдал последние приказы. Первые команды пошли тем, кто собрался вокруг Замка Трэмонт.
— «Войдите, займите замок. В живых не оставлять никого».
Где-то глубоко внутри я ощутил мятежный вскрик, умолявший за жизни невинных, но я оттолкнул его прочь, внутренне рыкнув на свою более слабую сторону:
— «Они убили Джеймса, Джинни, и ещё многих других. Они убили Дориана! Пусть умрут!»
— «Дориан не стал бы мстить детям. Он бы не устроил войну против ничего не знающих слугах, пусть они и служат безнравственному Эндрю Трэмонту».
Адвокат дьявола внутри меня стал удивительно красноречивым.
— «Да мне вообще плевать!» — ответил я не столь остроумно, но мне было всё равно.
Мои следующие приказы пошли тем, кто был рядом с Албамарлом:
— «Очистите Мировую Дорогу, её охраняют наши враги. Как только убьёте их, больше никого не убивайте. Уйдите, и вернитесь в свои укрытия», — приказал я. Более мелкую группу из пяти сотен я отправил охранять границы своих чар.
Закончив с планами, я начал медленно идти к восточным воротам города. Ночь будет долгой, и, вероятно, день тоже будет.
Ворота были закрыты, когда я их достиг, но с текущей во мне мощью нескольких богов я обнаружил, что ворота не были для меня большим препятствием. Я прожёг в полутора футах прочного дуба дыру в форме человеческой фигуры, и пошёл дальше. Последний алмазный кубик я рассеянно вертел в руке, насвистывая.
«Я стал смертью»[5]. Эта мысль разбудила моё чувство юмора, и я засмеялся. Я, наверное, смеялся впервые за более чем год, и смех стал сухим и неуклюжим, как если бы я подрастерял навык.
— У Сияющих Богов были свои домены — полагаю, что и мне следует взять себе домен, — сказал я себе. — Сейчас мне на самом деле ничего больше не подходит кроме смерти.
Угрожающе выставив копьё, ко мне приблизился очень напуганный стражник. Несомненно, он нервничал, переступая дорогу человеку, который только что прожёг себе путь через ворота:
— Стой, кто идёт! — заикающимся голосом произнёс он.
— Меня зовут Брэксус, и я пришёл потребовать уплаты от имени Мордэкая Иллэниэла, — с лёгкой улыбкой ответил я.
— Этот город находится под управлением Короля Трэмонта, сэр. Вам придётся отдать себя нам под арест, — сказал спотыкающимся языком человек, который, как я теперь осознал, был весьма убогим капитаном. Ещё несколько его соратников окружили меня.