Вдруг палец что-то кольнуло – совсем чуть-чуть, но мне показалось, что капля крови расползается сетчатой пленкой, впитываясь в камень. Камень с мой рост в наших краях? Я пазом вздрогнула всем телом, только теперь понимая, что не ощущаю рюкзака. После того резкого рывка и моего падения… куда он мог запропаститься? Я дернулась в сторону – и не смогла отойти. Рука как будто прилипла к странному камню. Вьюга, резко загудев, вдруг разом стихла. Тишина – не мертвая, но настороженная, обрушилась всем весом на голову, заставляя обернуться.
Я стояла посреди круга камней – в мой рост, как и тот, к которому я «приклеилась». Каждый камень был покрыт странными узорами, будто выписанными инеем, покрытые тонкой корочкой льда и снега, и… я протерла глаза, чтобы убедиться, что это не очередной обман зрения. Может, я все-таки замерзаю где-то в глубоком снегу и сейчас брежу? Узоры светились – сначала тускло, но, с каждым биением моего сердца, все ярче и ярче, словно начиная пульсировать в такт. Меня окатывало то теплом, то морозящим холодом, погружая в странное созерцательное оцепенение, когда уже ничему невозможно удивляться. За кругом камней высился лес – но не голый и замерзший, а словно сотканный из паутины света, серебра и снега. Льдисто-волшебная иллюзия, которая – дунь – растает. Лес не был мертв – его переполняли звуки и шорохи. Громкий щебет птиц, тихий рык – где-то в глубине, от которого стоило бы испугаться, переливы хрустального звона от качающихся на ветру ветвей. И, апофеозом всему – два сине-серебристых солнца в вышине. Или я уже в коме, или… это совсем не Земля. И уж вовсе не моя дача.
Не знаю, какой силой меня притянули, не знаю, что от меня хотели, но в какой-то момент я будто не по своей воле протянула камню и вторую руку, приклеиваясь уже намертво. В голове зашумело, тело потяжелело, неизвестно как все ещё держась вертикально. В какой-то момент я то ли потеряла сознание, то ли провалилась в сон. В этом сне я парила над шелестящим Хрустальным лесом. Я ощущала его как нечто живое, как единое целое, разумное и мыслящее, полное своими заботами. Он напоминал мне очень умного и очень верного зверя, свернувшегося у ног любимого хозяина. Отчего-то не собаку, нет – кота. Снежного барса, ирбиса. Мне ещё на земле ужасно нравились эти красавцы. Лес занимал огромную территорию, тянясь на километры в разные стороны – одной он упирался прямо в море, другая переходила в долины, а ещё две – упирались в высокие крутые склоны гор. А ещё этот лес был обитаем далеко не только странными для моего взгляда зверушками. Там жил иной народ… отсюда мне не было видно – кто, но я отчетливо ощущала их силу – звенящую, яростную, дикую и чистую, как снежная лавина. Да, именно так, все здесь ассоциировалось у меня с зимой и только с ней, вся сила этого места была пропитана её духом.