— Я дам тебе шанс, — решилась наконец. — Но у меня есть условия. Хочу информацию о твоём королевстве и о том, кто ты такой, и учителей. А потом поговорим.
И лишь когда серые глаза моего визави удовлетворённо вспыхнули, поняла, что условия были слишком открытые. Да-да, Северьян с удовольствием принялся за мое обучение сам, щедро делясь информацией и о королевстве, и о себе. Язвительный и не лезущий за словом в карман, обладающий таким же чувством юмора, что и у меня. На то, чтобы понять, что тараканы у нас точно одной породы, мне потребовалось две недели. Но принимать кольцо я не спешила, сама не зная, почему. Наверное, опасалась, что маг, добившись своего, потеряет ко мне интерес.
Но когда Северьян каким-то чудом добыл для меня точно такую тёплую зимнюю пижаму с рисунком в скелетики, которая осталась в моём мире, я опрометчиво пообещала его расцеловать, если в королевстве Эйснейв появится мой кот Каналья. И таки да, его Ледяшество на следующий же день притарабанило мне мешок, из которого доносились знакомые сердцу заунывные вопли.
Выпущенный Каналья мне обрадовался, и в ознаменование незамутнённого кошачьего счастья поскакал по гардинам, вопя, как стая диких обезьян. Пока кот громил комнату, Северьян вытащил меня в коридор и выжидательно уставился.
— Чего твоему Величеству угодно? — прислушиваясь к творящемуся в комнате хаосу, спросила я.
— Ты обещала меня расцеловать, — напомнил разноцветный монарх.
— В другой раз, у меня сейчас настроение не то, и стресс у кота, и обстановка не располагает, — поморщилась я. — И вообще, это было сказано метафорично. Вот, тысяча благодарностей тебе и сто тысяч воздушных поцелуев!
— Снежинка, Снежинка, — явно задумав что-то пакостное, покачал головой мужчина. — Хорошо, будь по — твоему.
И исчез. А назавтра меня похитили прямо из зимнего сада. Завязали глаза, заткнули рот шарфом, замотали в какой-то ковёр и уволокли в неизвестном направлении. Потом слышно было поскрипывание рессор экипажа и тихое ржанье лошадей. После меня снова куда-то несли, уже в помещении. Размотали ковёр, уложили меня на что-то мягкое, и захлопнули дверь. Выплюнув шарф и сдёрнув повязку с глаз, я осмотрела небольшую комнатушку, окна под самым потолком и загрустила. Обошла свою «темницу». Совмещённая уборная, гардеробная с десятком пеньюаров и шубами под их цвет и, собственно, моя комната, в которой не было ничего, кроме ковра на полу и кровати.
А вечером явился Северьян. Встал, прислонившись к косяку, и молча рассматривал меня, не спеша с объяснениями.
— И что это значит? — не выдержала я первой.