Мэйтт, Джил и Кросс посидели какое-то время в машине. Законник, по просьбе Кросса, «просканировал» окрестности, пытаясь услышать посторонние мысли.
– Всё чисто, – сказал Мэйтт через несколько минут. – По крайней мере, я никого не засёк.
Кросс кивнул и, не говоря ни слова, вылез из машины. Мэйтт почти сразу последовал за ним. Джил, поколебавшись несколько секунд, тоже вышла из тёплого салона автомобиля.
Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь движением ветра, да где-то далеко, на грани слышимости, выли сирены. Вдруг резкий громкий звук заставил Кросса и Мэйтта обернуться, но почти сразу же они синхронно выдохнули – Джил просто слишком громко хлопнула дверью машины. Девушка виновато пожала плечами:
– Простите.
Кросс сделал несколько шагов вперёд, хрустя стеклянной крошкой под подошвами ботинок, и обернулся:
– Предлагаю разделиться и обойти здание с двух сторон. Джил, ты пойдёшь с Мэйттом – так будет безопаснее. Мэйтт, продолжай следить за ситуацией. Помните – ищем дверь с белой волнистой линией.
Это были его первые предложения длиннее трёх слов с тех пор, как он отдавал последние приказы компьютеру клиники.
Хирург перекинул сумку через плечо, перехватил плоский чемоданчик поудобнее и двинулся по левой стороне разрушенного здания. Джил сверлила спину Кросса взглядом, пытаясь связаться с ним, но его имплант был по-прежнему отключён. Кросс удалялся от них, и с каждым его шагом девушка испытывала нарастающую непонятную тревогу. Видимо, Мэйтт это почувствовал, поскольку сказал, доставая парализатор из кобуры:
– Пошли. Чем быстрее отыщем вход, тем скорее окажемся вместе.
Джил недовольно посмотрела на детектива, но ничего не сказала. Её бесило, что он без спроса читает мысли, но она ничего не могла с этим сделать. С Кроссом, по крайней мере, была возможность ограничить доступ.
Они обогнули здание справа, высматривая каждый метр облупившейся штукатурки. Джил с отвращением обошла по широкой дуге распластанное на земле тело, у которого отсутствовала половина лица, и в который уже раз задумалась, вспоминая бойню в баре: почему вдруг почти во всех людях проснулась такая невероятная жестокость? Из-за страха? Или потому, что им было нечего терять? Или это было что-то другое, наведённое… извне? Тогда почему это не коснулось их и, по всей видимости, ещё некоторых – Большой Босс выглядел вполне вменяемым, с оговорками, конечно. С очень серьёзными оговорками, если уж на то пошло.
Джил получала прямо-таки настоящий кайф от того, что воспоминания появлялись в голове без малейших усилий. С тех пор как Кросс починил её имплант памяти, Джил не испытывала ни малейших проблем по этой части. Не было ни одного провала в памяти, она не забывала простейшие слова, и чужие воспоминания больше не лезли в голову. Возможно, раньше нарушение работы импланта каким-то образом наслаивало одни образы на другие, путая реальные события с сюжетами прочитанных книг или просмотренных фильмов. Джил удовлетворяло такое объяснение.