Но и кое-что еще радовало хозяйку трактира. По знаку своей подруги Анны, поварихи из Шварценберга, фрау Доротея приготовила для больной фрау баронессы миндальный торт, который мог угодить вкусу самого избалованного гурмана. Она сама замесила тесто и не пожалела для него всевозможной сдобы и приправ. И было задумано послать Кэтхен с тортом, который булочник Хартманн испек еще вечером, на следующее утро в замок. Как же удивится баронесса! Ханс Штеффен ухмылялся. Редко случалось так, чтобы перед сном жена не упрекала его то в одном, то в другом. Он повернулся уже на бок и хотел во сне забыть о заботах и волнениях этого дня; но фрау Доротея думала по-другому. Ей вспомнился рев и разбитый нос Конрада.
- Две недели! По меньшей мере мальчишка должен просидеть в подвале две недели, говорю я тебе! По меньшей мере, две недели! Как же он искалечил нашего сыночка!
- Две недели, - повторил Ханс Штеффен и сладко зевнул.
- А потом баронесса, ах, она просто не выходит у меня из головы... Это сделали с ней ректор и управляющий. Анна еще тогда предупреждала и говорила, что они оба задурманили голову бедной женщине. У нее же совсем нет друзей. Разве я раньше не ходила в Шварценбергкак своя? Разве не были мы с баронессой добрыми подругами? Все, что у нее было на душе, она мне доверяла. А теперь? Я говорю тебе, что управляющего надо выгнать из города, иначе у нас будет множество бед - ты слышишь? - его нужно выгнать!
- Его нужно выгнать, - пробормотал Ханс Штеффен сонным голосом.
- А как бледно выглядела баронесса! - продолжала фрау Доротея. - Она у любого может вызвать сочувствие. Это бывает тогда, когда постоянно торчат в комнате и читают Библию и отказываются от всех посещений. А бедный барон! А эта старая приятельница мне кажется отнюдь не лучшим обществом для баронессы, и она, должно быть, принадлежит к набожным, во всяком случае, она так выглядит, как ты считаешь?
В этот раз Доротея дольше ждала ответа. К счастью, последние слова еще дошли до слуха трактирщика.
- Гм, да, ты, конечно же, права. Полиции нужно тайно осведомиться, откуда она родом и вообще, в порядке ли ее документы. Но в таких запутанных делах наш бургомистр обычно не проявляет инициативы... Ты знаешь...
Последние слова Ханса Штеффена окончились громким храпом.
- Ах, ты снова спишь, а я все волнуюсь. Ну, так всегда было. Я должна обо всем заботиться. Ты меня никогда не спрашиваешь - берешь в дом Франца и его жену, эту лентяйку... Затем берешь малышку, эту никчемную девчонку! Воспитывать чужих детей -этим приходится заниматься мне, а ты умеешь только спать! Ах, всегда одно и то же!