Франс Ведер замолчал. Еще никогда он столь ясно не выказывал своего отношения к подобным вещам. Тетя внимательно его выслушала.
- Я знаю, слова здесь не помогут, Франс. Но позволь мне сказать одно: блаженны те, кто, не видя, уверовали. Есть в нашей стране много людей, которые полагают, что не могут поверить без очевидного, приемлемого для их разума доказательства. Но там, над небом и облаками, живет всемогущий Бог, Который Сам о Себе свидетельствует, обращаясь прямо к их сердцам. Твое детство было суровым, Франс, полным лишений, бед и борьбы, и все это ожесточило твое сердце. И ты с лихвой возвращал назад - или пытался это сделать - все зло, что причиняли тебе. Всеми силами ты пытался проложить себе дорогу - но не в большой портовый город ты был приведен, а сюда, в наш маленький, спокойный городок. И здесь ты нашел любовь, и всем сердцем отвечаешь нам любовью же. Видишь, Франс, в этом я четко усматриваю Божье провидение, которое сквозь ночь и тьму привело тебя совсем в другое окружение, чем то, которое ты искал. А разве твой собственный путь не ожесточил бы твое сердце больше? Мой век, Франс, близится к концу, но ты еще только вступаешь в жизнь. Мой Господь и Отец допустил, чтобы и на моем жизненном пути какое-то время был мрак, ведь и у меня были любимые люди, которые когда-то находились со мной рядом и которых одного за другим унесла смерть. Но мрак отступил, и я могу только благодарить Бога за любовь и мир, которые подарила мне любовь Господа. Также и ты, каким бы юным ты еще не был, уже изведал в своей жизни мрак. А теперь? Разве уже теперь не стало светлее? Гляди, ведь это милосердие Божие! Он ищет тебя. Он мог бы подарить тебе намного больше. Он хочет дать тебе вечную жизнь, хочет спасти тебя, избавить от твоих грехов драгоценной кровью Иисуса Христа. Да, Он хочет этого. Но и ты должен хотеть, должен принимать Его благодать и Его бескорыстную любовь и позволить спасти себя! Ах, Франс, мальчик мой, прими день спасения!
Два месяца спустя, в середине декабря, сильный мороз заковал ручьи и озера крепким льдом. Много молодых людей резвилось на гладкой, блестящей поверхности. Нонни тоже с удовольствием каталась на коньках; Франс был ей в этом учителем.
Как раз после обеда они оба, захватив свои коньки, отправились на каток возле городских ворот. Пока они шли по любимым улицам Меервордена и разглядывали вывески, висевшие там и сям, Нонни весело болтала:
- Как прекрасно, Франс, что ты сегодня свободен; было бы хорошо, если бы и послезавтра ты тоже нашел бы немного свободного времени! Кататься на коньках можно только тогда, когда позволяет лед, а твоя контора никуда не убежит. И вообще, у меня такое впечатление, что ты считаешь свой бумажный хлам слишком уж серьезным и важным делом!