Сильный северо-западный ветер рано утром разогнал дождевые тучи и теперь кружил золотисто-желтую осеннюю листву прямо напротив окон угловой комнаты, в которой спал Франс. Часы показывали ровно восемь, а мальчик все еще крепко спал.
Вечером господин ван Бинген предусмотрительно запер комнату, потому что боялся, как бы маленький бродяга тайком не убежал. Беспокойное, дикое выражение, которое он несколько раз ловил во взгляде мальчика, не могло вызвать у господина ван Бингена никакого доверия. Тетушка Мария улыбнулась на это и сказала:
- Знаешь, Хендрик, мальчик ведь совсем еще ребенок, а ты поступаешь с ним так, как будто он какой-то злодей!
Но господин ван Бинген в раздумье покачал головой. Он возразил:
- Мне кажется, он очень бойкий парень, хоть и маленький; и явно у него рыльце в пушку, иначе бы он не держал рот на замке!
Тетушка Мария спала ночью мало. Она была набожной женщиной, и во всех событиях своей повседневной жизни она видела волю Божию. В дни своего траура по супругу она научилась смиряться перед этой могущественной волей и доверяться своему Небесному Отцу. Долгое время она жила одна-одинешенька; но это одиночество научило ее быть в мире с Господом, ценить общение с Ним, Защитником сирот и Утешителем вдов, и это сохранило ее от удушающего чувства заброшенности, от которого одинокое сердце омрачается и черствеет. Сейчас годы одиночества миновали; Господь послал ей людей, которых она любила и которые были ей дороги. А теперь в ее уютной, тихой квартире спал настоящий маленький бродяга! В конце концов, разве не прав ее племянник, призывая к осторожности? Да и суровый допрос Хендрика разве не вызвал у мальчика такое сопротивление? Сама же она больше верила в действие любви, чем строгости. У мальчика ручьем полились слезы, когда он вспомнил о матери! Как гонимый ветром листок, он был брошен к ее двери, может ли она снова выгнать его на проселочную дорогу? А если у него и вправду совсем никого нет?..
Тетушка встала еще на рассвете и прислушалась у двери угловой комнаты. Она четко различала глубокое, спокойное дыхание мальчика.
Франс все еще крепко спал, когда господин ван Бинген собрался отправиться в нотариальную контору. Он также прислушался у двери.
- Дай ему поспать, тетушка Мария, - сказал он. -Малыш совершенно изнемог. Но вот увидишь, когда он снова выспится и наестся, он тут же даст деру отсюда. Помяни мое слово: не успею я вернуться домой, как птичка уже улетит.
Окно в маленькой спальне Франса Ведера выходило на восток, и восходящее осеннее солнце пробивалось сквозь облака и заливало постель спящего теплым золотым сиянием. Оно и разбудило Франса, он протер глаза и сощурился от ярких лучей. Затем удивленно огляделся вокруг себя. „Ах, да, - вспомнил он, - они и вправду очень добры ко мне, но имя свое я не выдам. И совершенно ясно, что они меня бы и на порог не пустили, если бы знали, кто я такой. Если они догадаются, мне конец. Об этом позаботится Зуренбург! „Опасный парень этот Франс Ведер! Гоните его прочь! Ему место только в сиротском приюте! Но еще не все потеряно!"