– Обычная академистка, говоришь, да? – прошипел он буквально в паре миллиметров от моего лица.
Я снова почувствовала жар его тела, прижатого к моему. Снова ощущала сумасшедший, головокружительный жар его кожи, смешивающийся с моим собственным, разгоряченным от минувшей схватки. Мне казалось, что я грудной клеткой ощущаю биение его сердца, звучащего в такт моему собственному.
И злилась я ничуть не меньше, чем он сам. Вот только еще мне было обжигающе обидно. До слез, которые застыли где-то в горле удушливым комком.
– Ненавижу лгуний, – прорычал мастер, находясь все так же близко.
И мне хотелось бы его оттолкнуть. Сказать, мол, раз ненавидите, то отойдите прочь! Но правда была в том, что я снова тонула в его алых глазах с вертикальным зрачком, снова как завороженная следила за каждым движением его – мужчины, ворвавшегося в мое личное пространство, прижимающего меня к стене и опять почему-то отрывисто втягивающего воздух, сжатый и разогревающийся между нами со стремительностью лесного пожара.
Я хотела ударить его снова.
И поцеловать.
Похоже, я совершенно сошла с ума.
– А особенно я ненавижу знаешь кого? – процедил он, глядя через мои глаза куда-то внутрь меня.
– Кого? – выдохнула я тихо, боясь лишний раз шевельнуться.
Кажется, Астариен был в абсолютном бешенстве. Видимо, я окончательно разозлила его своим нападением. Но прямо сейчас у меня внутри все так сильно пульсировало и горело, что, пожалуй, если бы у меня был шанс, я бы напала снова.
С тех пор, как погибли родители, я научилась решать проблемы только одним путем. Кулаками. Или острым кинжалом. Это единственный путь, когда кто-то хочет отобрать у тебя последний кусок хлеба. А когда кто-то хочет попробовать на вкус то, что ему не принадлежит… острое лезвие может быстро решить эту проблему.
Впрочем, я никогда не убивала. Эту последнюю черту не переходила. И даже сейчас при мысли, что я могла навредить собственному преподавателю, меня бросало в дрожь.
Но, увы, привычка сыграла со мной злую шутку: я сопротивлялась и боролась до последнего. К несчастью, Астариен уже обхватил и вторую мою руку при очередной попытке ударить его, и теперь обе мои кисти оказались заведены высоко над головой. Я едва дышала в его захвате. Однако в какой-то момент мы оба вдруг будто случайно заметили, что моя высоко поднимающаяся грудь касается через рубашку груди мастера ядов.
От этого легкого прикосновения меня пробрал озноб, а в следующую секунду бросило в жар. А Астариен… скользнул взглядом по моим не вовремя затвердевшим соскам, торчащим сквозь ткань платья, и снова вернулся к глазам! Даже не подумав отстраниться!