Оставалось лишь догадываться и строить предположения одно абсурднее другого.
– Может, нам ответит единственная человеческая девушка среди первого курса гематитов? – проговорила Элайнира, и ее голубые глаза при взгляде на меня снова застекленели. – Чему именно учит мастер уязвимостей и чему могу научить вас я?..
Когда она будто случайно сделала упор на слове “человеческая”, я внезапно почувствовала себя неловко. Словно провинилась в чем-то. Особенно после рассказа Ханны о том, что девушек на Черный гематит, как правило, не берут вообще.
Впрочем, если Элайнира рассчитывала, что я стушуюсь и промолчу, она ошиблась.
Я сцепила кисти, стараясь сохранять спокойствие, и, глядя исключительно в глубокие глаза сирены, проговорила:
– Полагаю, что мастер уязвимостей должен обучить нас тому, какие уязвимости имеют те или иные расы Шейсары. А также о сильных и слабых сторонах расовой магии, – предположила я то, что сразу же пришло на ум.
Преподавательница приподняла подбородок, едва заметно сжав губы. Создавалось впечатление, что ей не понравился мой ответ. Потому что я угадала?..
– Прекрасно, – вопреки внешнему виду ответила женщина, снова накрутив кончик косы на палец. – Тебе повезло догадаться, гематит?..
Она приподняла бровь, как бы спрашивая мое имя.
– Фиана Шиарис, – сказала и зачем-то тут же добавила: – Я догадалась, потому что предположила, что именно мужскую уязвимость перед чарами сирен вы демонстрируете в данный момент. И не более того.
Вот кто меня за язык тянул?
Впрочем, хоть в моей фразе и не было ничего крамольного и простой преподаватель мог бы даже похвалить меня за догадливость, я чувствовала, что с этой мильерой лучше не разговаривать вообще. Молчать и не высовываться. Почему именно так? Гессайлах ее знает! Но Элайнира явно невзлюбила меня с первого взгляда.
– Почему же только мужскую? – с какой-то ядовитой улыбкой переспросила она. – Женщины тоже реагируют на чарующий голос сирен. Просто обычно несколько меньше. Тебе вот повезло и вовсе не попасть под мое влияние, что большая редкость.
Несмотря на ее мягкий, как патока, тон, я не могла понять, хвалит она меня или, наоборот, раздражена моей удачливостью.
Я пожала плечами и, когда Элайнира отвернулась, хорошенько пнула ногой Джерхана, чтобы он поскорее снова становился Ханной. А то его осоловевшее лицо и расфокусированный взгляд были слишком красноречивы.
Парень дернулся, с удивлением взглянул на меня, а затем нахмурился. Помассировал брови, словно вспоминал и обдумывал все, что только что произошло, а затем, сжав губы, кивнул мне и неожиданно опустил взгляд, постаравшись больше не смотреть на мастера. Впрочем, я не была уверена, что от голоса сирены это его спасет.