У него не было выбора.
Его правая рука обхватила ее горло, и ее напряженные вздохи утихли. Пистолет был теперь у ее плеча, и его рука сжала ее шею. Медленно рука в его паху расслабилась, но она все еще пыталась целиться вслепую из люгера.
Он сильнее надавил, и наконец она обмякла.
Он сжал в последний раз, чтобы убедиться, а затем позволил ее безжизненному телу осесть на бетонный пол. Он вытащил из кармана платок и вытер слезы с глаз и кровь с лица, глядя на неподвижное тело.
Она не двигалась. Его пальцы нашли сонную артерию на ее шее. Пульса не было. Она была мертва.
«Я предупреждал тебя, Анна», - сказал он и поплелся к двери.
В тот момент, когда он вышел на улицу, он увидел, как к нему бегут Брухнер и Марти Джейкобс.
"Ты…?" - сказал Джейкобс.
«Она мертва», - прохрипел Картер. «Ящики Protec находятся в грузовике. Загрузите их и ее в нашу машину».
Он направился к телефонной будке на углу. Позади него он услышал голос Брухнера. "Вы получили от нее что-нибудь, что мы можем использовать на Конвея?"
«Нет», - прорычал Картер через плечо. «Сукин сын остался чистый».
Ему потребовалось пять минут, чтобы добраться до Западного Берлина и Хорста Винтнера. В сжатых предложениях он изложил человеку SSD последние два часа.
«Значит, единственный способ поймать ублюдка - это заполучить Клаусвица. Перебрось меня через стену и не говори им, что милая Анна умерла. Скажи им, что она у нас, и мы обменяемся».
На другом конце провода была долгая пауза, а затем тихий стон. «Клаусвиц уже в пути, - сказал Винтнер. "В гробу."
«Дерьмо», - простонал Картер.
«Но не беспокойся о Конвее», - сказал Винтнер почти шепотом. «Полчаса назад Лиза Беррингтон опустошила в него 9-миллиметровую беретту в его гостиничном номере»
Картер замер, его мысли закружились. Он должен был знать… Гонконг… ее настроение… Он должен был знать.
"Были ли свидетели?"
«Я думал то же самое», - ответил Винтнер. «Но мы ничего не можем сделать. Она застрелила его на глазах у пяти человек».
Картер даже не ответил. Он просто положил телефон на подставку и пошел обратно к складу. Вдруг он остановился, закурил сигарету и передумал.
Он повернулся на каблуках и пошел под дождем. Был почти рассвет, и свет нисколько не делал улицы менее грязными.