Речь на торжественном заседании Петербургского Медицинского общества памяти Пирогова 1893 г.
Днем торжественной памяти великого нашего учителя да простят мне мои попытки воспроизвести здесь впечатление небольшого эпизода, достойного внимания лишь потому, что в центре его стоит дорогое всем нам имя Пирогова… То было уже давно. В марте 1881 года по распоряжению медицинского факультета Московского университета я в качестве декана его отправился к жившему тогда на покое в имении Вишне, близ городка Подольской губернии Винницы, Н. И. Пирогову с поручением просить его приехать в Москву, чтобы в ней отпраздновать юбилей 50-летнего служения его науке и родине. Всегда ревнивая к славе и чести своих сынов, Москва не хотела уступать празднества знаменитого Пирогова, сделавшегося гордостью Русской земли, никому другому: он ей принадлежал и по рождению, и по образованию, наконец, по тем особенностям его великого и могучего духа, в которых оказывался в нем поистину русский человек… Я прибыл в Вишню рано утром и оставался в ней до позднего вечера, весь день проводя в сообществе этого великого старца. Я удивлялся при этом необычайной свежести его ума, поражен был почти юношеской бодростью его духа. Предметом нашего собеседования были разнообразные вопросы научно-социальных знаний – биологии, физиологии, хирургии и др. и некоторые стороны общественной жизни. Везде блестел его острый ум, увлекала его объективная критика, трогала искреннейшая сердечность… Зашла речь об увлечениях.
«Кто ж не увлекался? – сказал Н. И., – и я увлекался». Признаюсь, это признание поразило меня.
«И вы? – спросил я его. – В чем же выражалось ваше увлечение?»
«Теперь, – начал Н. И., – много говорят о радикальном лечении грыжи. В свое время, лет 40 тому назад, и я старался подойти к разрешению этой загадки; я брал рыбий плавательный пузырь и прикрывал им грыжевое отверстие в надежде на приживление и последующую функцию этой новой преграды. Если для того времени возможно еще извинить прием, обнаруживающий биологическую погрешность, то как оправдать таковые на заре XX столетия? Прививания кожи налима или лягушки на обнаженные дефекты общих покровов человека – разве это не та же биологическая погрешность?..»
Впечатление беседы с незабвенным старцем никогда не изгладится из моей памяти!
Приветственная речь председателя организационного комитета в день открытия XII Международного съезда в Москве 7 августа 1897 г.
Привет вам! Старейший из русских университетов приветствует вас, приветствует вас и старая Москва; она гордится тем, что на долю ее выпала счастливая возможность принять у стен священного Кремля такое блестящее собрание представителей науки.