— Не прячься от меня, Маккензи. Ты великолепна.
У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю в его глаза и вижу, как они наполняются жаром. Таким количеством жара, что я чувствую, как что-то шевелится у меня в животе. Это ощущение мне незнакомо.
Подождите — он знает мое имя? У меня не хватает духу спросить, откуда он знает мое имя. Он один из элиты. Уверена, что здесь, в Ферндейле, они знают все обо всех.
— Спасибо, — выдыхаю я в порыве воздуха.
Трент смотрит в сторону костра, и я пытаюсь проследить за его взглядом, но его следующие слова заставляют мое сердце сжаться в груди.
— Можно тебя поцеловать, Маккензи?
Его руки уже на моем лице, притягивая мой рот к своему, и его тело уже наклоняется ближе. Мои соски врезаются в материал лифчика. Это такое незнакомое ощущение, которого я никогда раньше не испытывала, и все же нахожу это щекочущим. Я говорю «да», прежде чем успеваю подумать.
Сначала его губы слегка касаются моих. Я так взволнована и возбуждена, что издаю смущенный стон ему в рот, когда он углубляет поцелуй. Я чувствую его вкус — смесь пива и жвачки. Чувствую, как его руки скользят по моей разгоряченной коже, и ощущая запах горящих поленьев от костра. Я смутно различаю громкий смех, но не могу сказать, откуда он доносится, и, по правде говоря, мне все равно. Его руки находят место на моих бедрах и скользят вниз по моим широким бедрам, играя с материалом моего платья. Когда его пальцы касаются внутренней поверхности моего бедра, я обнимаю его за шею и целую. Сильно.
Это мой первый поцелуй, и если так проходят все первые поцелуи, я больше никогда в жизни не стану жаловаться. Это даже не кажется реальным. Это слишком прекрасно, слишком интимно, слишком похоже на сон. Я никогда не хочу...
— Что, блядь здесь происходит?
Я отскакиваю от Трента при звуке ее голоса. Я бы узнала этот голос где угодно. Черт, он преследует меня во сне. И когда я встаю каждое утро. Я медленно поворачиваюсь и смотрю на сестру, которая выглядит совершенно сумасшедшей. Я никогда не видела ее такой сердитой. И, к сожалению, весь этот гнев направлен на меня.
— Что, черт возьми, ты думаешь, ты делаешь, Маккензи?
Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но прежде, чем успеваю произнести хоть слово, Трент подходит ближе и кладет руку мне на бедро.
— Оставь нас в покое. Мы в самом разгаре.
Мэдисон не признает Трента. Вместо этого она продолжает сверлить меня взглядом. Ее гнев написан на ней, и я могу прочитать каждую мысль, которая приходит ей в голову.