Я забираюсь в постель, с воспаленными лодыжками и всем прочим, и рыдаю в подушку, пока не засыпаю.
Когда я просыпаюсь на следующее утро, из кухни доносится пронзительный крик. Я бегу вниз, и мои ноги замедляются на последних ступеньках, когда я вижу двух полицейских, а на кухне возле входной двери моя мама стоит на коленях со слезами, струящимися по ее лицу.
Шериф Келлер стоит перед ней с выражением, от которого у меня скручивает живот.
— Нам очень жаль, Моника.
Его следующие слова заставляют мой желудок опустеть, а кровь отхлынуть от лица.
Тело опознано.
Найдено на скале Поцелуев.
Расследование убийства.
Я качаю головой, пытаясь понять смысл его слов. Этого не может быть. Это невозможно.
— Мы изучаем все возможные версии того, что могло случиться с вашей дочерью, мистер и миссис Райт. На ее теле имелись следы травм, а также... — он прочищает горло, — А также следы нападения.
— Что это значит? — хрипло спрашивает папа.
Келлер вздыхает.
— Майкл... это значит, что ее изнасиловали.
— Моя малышка! — кричит мама, и звук дождя впивается мне в спину.
Я яростно раскачиваюсь на ногах и хватаюсь за перила для поддержки, когда приходит осознание.
Мою сестру убили.
Ее тело нашли на скале Поцелуев.
Самое последнее место, где я должна была встретиться с Трентом и его друзьями прошлой ночью.
Мэдисон не должна была быть найдена мертвой на той скале сегодня утром. Это должна была быть я.
9 лет спустя
— Ты с ними уже говорила? — спрашивает Кэтрин со своего места напротив меня.
Я уклончиво поднимаю плечо, потому что нет, я не разговаривала с родителями, хотя знаю, что должна. Приближается девятая годовщина смерти Мэдисон.
С того утра ничто не казалось мне правильным, особенно в доме, с мамой и папой. Когда родители теряют ребенка, в большинстве случаев они теряют самих себя. Они, в свою очередь, пренебрегают ответственностью за свое горе, что вполне объяснимо. Только во время своего горя родители забыли обо мне. Они забыли и о том, как мне больно. Не понимали, как сильно я в них нуждаюсь. Или, возможно, понимали, и это просто их не волновало.
Я не видела своих родителей восемь лет. Восемь долгих и одиноких лет.
После того, как я закончила школу, казалось, что эта черная туча нависла над головами моей семьи — скорее, над всем городком. Покидая Ферндейл, родители не оказали мне никакого сопротивления. Они не умоляли меня остаться или предложить присутствовать в моей жизни, как я надеялась. Они даже не пришли на церемонию выдачи дипломов. Наверное, им было слишком тяжело смотреть, как я иду по сцене без Мэдисон.