– Сдаваться когда собираются?
– Вроде бы совсем не собираются. Говорят, от голода, может, кто и уцелеет, а если сдаться, то немцы всех расстреляют.
– Это вранье, большевистская пропаганда. И ты, когда пойдешь снова туда, скажи, что немцы – народ культурный и гуманный, никого расстреливать не собираются. Конечно, если добровольно сдадутся.
– За такие разговоры они сами расстреливают. На месте. Без суда и следствия. По строгости законов военного времени. Везде, на стенах и на всех столбах, бумаги наклеены, а в них написано: за невыполнение приказов, за распространение панических и пораженческих слухов привлекать к ответственности по строгости законов военного времени.
– Понятно. Линию фронта как перешел?
Микко повторил то, что уже рассказал фельдфебелю.
– А к линии фронта как шел?
– И в Парголове был, и в Токсове. Потом в Черной Речке, а оттуда через Колтуши в эту сторону пошел.
– Постов много?
– Да.
– Документы часто проверяют?
– У всех. Но у меня не спрашивали – какие у меня документы. И потом, я у родных останавливался пожить, может, поэтому не трогали.
– Покажи на карте, где посты стоят.
– Не… На карте не могу. Карту я не понимаю.
– А о чем просил тебя посмотреть – посмотрел?
– Да. Там стволы какие-то.
– Что за стволы? Пушки? Гаубицы? Какой калибр?
– Не знаю. С дороги не разглядеть, а ближе не подойти, колючая проволока и часовой. Страшно, застрелит еще.
– Колючая проволока от дороги далеко?
– Близко. И лес вырублен. Все открыто. Не подойти. И часовой. Застрелит запросто.
– По пути что-нибудь интересное видел?
– Не… Я по лесу, по проселку шел. Что там увидишь? С большой дороги меня сразу прогнали. Когда от тетки Клавдии шел. Я хотел в Невскую Дубровку пройти. А там танки, тягачи с пушками, машины с солдатами. Вся дорога забита. Уходи, говорят, парнишка, а то под колеса или под гусеницы попадешь или еще куда. Я и ушел на проселок, а потом в Колтуши повернул.
– Где это было?
– Что было?
– Танки, машины, пушки… Где тебя с шоссе согнали?
– Не припомню точно, где-то уже за Марьиным. Я как раз из Черной Речки от тетки Клавдии, подкормился у нее и в Невскую Дубровку, к крестной моей, к тете Василисе, хотел пройти. Но с дороги прогнали, тогда в Колтуши, к тете Кате пошел. У тетки Клавдии сытно, но очень тесно. Под столом спал, больше негде.
– Фляшенхальс[3]…
– Что? – не понял Микко.
– Отчего тесно? Семья у тетки большая?
– Нет. Солдат много. Она им стирает, белье чинит. А они ей крупу, хлеб дают. А еще картошку и овощи разные. Иногда даже консервы.
– В каком направлении двигалась техника? Танки, машины – куда шли?