- Как здесь оказалась? - спросил он.
- И ты с ними? - Галина сделала вид, что не расслышала вопроса. - Боже мои, и ты...
- Галина, ответь, что ты здесь делаешь? - повторил вопрос Левада.
- Я у родителей... А ты бандит, да?
- Нет, я не бандит, Галя... Ты должна меня понять...
- Что я должна понять? Что? - В глазах Галины появились слезы. Скажи, Павло, что я должна понять?.. Ну... Скажи!
Левада уклонился от прямого ответа.
- О том, что ты меня знаешь, ни слова... Понимаешь, Галинка, милая, ни слова...
- А кто ты на самом деле? - спросила опять Галина. - Что я должна думать?
- Я не могу сказать. Потом все поймешь... Я твое письмо получил....
- Правда, Павлуша, ты не бандит?
- Я люблю тебя, родная. - Левада обнял и поцеловал Галину.
Отец Галины вышел на рассвете во двор, вывел из хлева корову, привязал ее за сараем. Вернулся во двор. Было видно, что на душе у старика скребут кошки.
Он ударил ногой ведро, которое покатилось с жестяным звоном по двору. Из закутка выскочил охранник Рогозного. Старик, не глядя на него, повесил ведро на забор.
- Ты что, взбесился, дед? - оказал охранник. - Я думал, чекисты нагрянули...
- Это вы все взбесились, нечистая вы сила...
- Ну, поговори мне еще, старый хрыч, - пригрозил охранник. - Не спится... Не поладил. со старухой, что ли?
Старик зло сплюнул в его сторону. Охранник скривил рожу и удалился.
Старик постоял во дворе, нервно потоптался. А затем почти бегом направился в амбар, открыл ящик.
- Убью стерву! - злобно сказал он, раскидывая тряпье, за которым блеснуло ружье. - Порешу и гада!
Он зарядил ружье и направился в сени. Пытался открыть схрон. Но в это время из дома выглянул Левада.
- Ты что, батько? - Левада отнял ружье и забросил его на чердак, взял под руку вконец расстроенного старика и отвел в сторонку.
- Я все равно их убью! - говорил тот, размахивая дрожащими от злобы руками. - На, стреляй!.. Фашисты не убили... Так свои...
- Тише, батько! Не шуми, - успокоил его Левада. - Не надо шуметь... Попей холодной водички из колодца... Знаешь, как помогает. Иди...
Старик вышел, сел на пороге и от бессилия заплакал.
Генерал Свиридов из своего кабинета вел разговор по телефону:
- Да, да, Илья Петрович! Свяжитесь с польскими товарищами и совместно с ними, как договорено, обеспечьте переход. В течение десяти дней. Нет, не изменились, сигналы те же. Желаю успеха!
Бункер. Клим Рогозный схватился за ручку настройки приемника, пробежал шкалу.
Гук сидел рядом и прислушивался к трескучим звукам приемника.
Рогозный нашел нужную волну. Оба прильнули к приемнику и жадно ловилм каждое слово. На русском передавали: