Приехал генерал Адлерберг, он сопровождал гроб от Загреба.
«Слушай, на краул!» Внесли гроб и поставили на лафет. Блеснули шашки, обнажились головы. Около гроба – духовенство во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) и певчими. Рядом югославянские генералы и офицеры. Отслужили панихиду, затем все присутствующие, вслед за гробом, двинулись в русскую церковь, к месту упокоения. Церковь переполнена молящимися. Всех вместить она не может, стоят на дворе. Начинается торжественное отпевание. На стенах висят старые боевые знамёна, штандарты и георгиевские трубы. Есть знамёна Петровских полков, они вывезены из севастопольского собора. Отпевание закончилось вечером, и гроб опустили в сооруженный склеп в церкви. Гробницу закрывают. Над ней ставят плиту белого мрамора: «Генерал Пётр Врангель». Около могилы русский национальный флаг и Георгиевский значок главнокомандующего.
К нам, русским беженцам, большинство сербов и хорватов относилось недружелюбно. Они с насмешкой говорили, что наша эмиграция состоит только из полковников и графов, что нас выгнали из России, потому что заслужили.
Один черногорец старался мне логически объяснить свой взгляд на этот вопрос: «У нас раньше был премьер-министр Паничь, а теперь Узунович, но я ничего плохого не сделал ни при Паниче, ни при Узуновиче и мне не надо бежать из своей страны. Точно также у вас был Царь Николай, а теперь Сталин. Если бы вы ничего плохого не делали, то вас бы никто и не тронул».
Нашими искренними друзьями были Король Александр, Патриарх Варнава и небольшое количество старых сербов побывавших ещё в старой России.
В Белграде насчитывается 5 000 русских, а в Югославии – около 20 000. Большинство служило на государственной службе или офицерами. Некоторые занимались подрядами или торговлей. Русские профессора читали лекции в университетах.
В Белграде, на земле русского посольства, построили дом. Назывался он Русский Дом памяти Императора Николая II. В нём поместились русская начальная школа, гимназия, большая библиотека и театр.
Престарелые русские студенты получали небольшое вспомоществование. Вскоре был издан закон о подданстве для русских. Он очень облегчал формальности и обещал не чинить никаких препятствий в случае возвращения в старое подданство. Я принял подданство, сдал необходимые государственные экзамены и сделался югославянским чиновником.
В 1932 году я женился на княжне Химшиевой. Ее первый муж был гвардейский артиллерийский офицер. Он был убит через полгода после их свадьбы.
С нами жили моя мать и тёща, а также давнишний знакомый семьи жены, генерал Алексей Владимирович Корвин-Круковской.