— Сергей уже готовил тебе яичницу? — переспрашивает Маша, с подозрением глядя на меня.
— Очень давно. Тебя тогда еще не было.
Сергей пытается разложить приготовленное по тарелкам, но я ему не позволяю и заставляю сесть. Наливаю чай, и мы втроем завтракаем как настоящая семья.
— Я хотела извиниться за то, что сказала по телефону, — говорю я, когда Маша уносится в спальню переодеваться. — Я была непростительно груба и все те вещи… В действительности я так не думаю. Я считаю тебя хорошим человеком и… — запнувшись, я понижаю голос. — Хорошим отцом для Маши.
Кадык на шее Сергея дергается, и он едва заметно мне кивает. Эмоции глушат меня, пальцы, удерживающие чашку начинают дрожать.
— Нам нужно сказать ей, Кать. Ты же знаешь, что я больше никуда не уйду. Как бы у нас с тобой в дальнейшем не сложилось, Маша навсегда останется моей дочерью, и я хочу, чтобы она носила мою фамилию.
Я знаю, что он прав, но от одной мысли о таком признании, мне становится страшно. Как маленькая пятилетняя девочка отнесется к тому, что мужчина, который недавно появился в ее жизни и есть ее отец?
— Я скажу ей. Просто нужно немного времени. Мне страшно, понимаешь?
— Понимаю. Ты не будешь одна. Я тебе помогу.
Дальше говорить не получается, потому что в комнату забегает Машка.
— Так неохота в садик, — грустно тянет она, одергивая свой нарядный сарафанчик. — Там скучно.
— А хочешь не пойдем сегодня в садик? — вдруг спрашивает Сергей, быстро глядя на меня. — И мама твоя не пойдет на работу? Я же ее шеф, могу и дать выходной. Вместо этого мы втроем поедем в Детский мир и купим тебе разных игрушек. Что скажешь?
Я с укором качаю головой. Он балует Машку. Но потом смотрю в ее счастливые глаза и понимаю, что ни за что не откажусь.
Два с лишним часа мы проводим в торговом центре и уходим из него с пакетами игрушек для Маши. Сергей ее балует, ведь я не смогу купить даже маленькой части всего, что они положили с ней в тележку. И навряд ли у меня это получится в ближайшее время. Но язык не поворачивается сказать ему об этом. Все это время Маша держит Сергея за руку, а я не в силах сдержать от улыбки. Смотрю на них и хочу сохранить этот момент в памяти. Всю последнюю неделю я нахожу в ее комнате рисунки, где мы втроем стоим на берегу моря. И от этого мне почему-то больно, потому что я понимаю, что нам никогда не стать настоящей семьей. Только как объяснить это маленькому ребенку?
Все утро я размышляю над словами Сергея. Он прав больше нельзя скрывать от Маши, что он ее отец, нам нужно с ней поговорить. И сначала Маша, конечно, обрадуется, а потом ведь обязательно спросит о Наташе. И что ей отвечать?