Он шумно вздыхает, просит нас с Машей забираться в салон, а сам направляется к Наташе. Я наблюдаю за ними через стекло и вся эйфория от последних двух дней, проведенных вместе, испаряется будто её и не было. Чувство, что я отнимаю отца у ребенка Наташи становится только острее. Оно будет сопровождать меня всегда при любой случайной встречи.
— Устала? — спрашиваю у нее и глажу ее по голове.
Я не хочу, чтобы она заметила Наташу, потому что не готова сейчас отвечать на вопросы, на которые у меня нет ответа.
— Нет, ни капельки. Мама, раз у нас выходной, может вечером подольше погуляем на площадке? Пожалуйста?
— Хорошо, — быстро соглашаюсь я, лишь бы она не крутила головой по сторонам и не заметила Сергея и Наташу, разговаривающих неподалеку от машины.
Он возвращается спустя десять минут, а Наташа скрывается за дверями в салон красоты, в который, по-видимому, и приехала. Меня грызет неприятное чувство безотчетной тревоги. Всю дорогу до дома Сергей хмурится и больше не шутит. Молча помогает нам поднять игрушки в квартиру, обещает заехать вечером и отставляет нас одних.
Погода к вечеру портиться, но я этому очень рада, потому что устала и не хочу выходить на прогулку. Мы играем с Машей в гостиной в игрушки, которые ей купил Сергей. А когда раздается звонок, Машка подскакивает с места.
— Это он! — бежит со всех ног в прихожую, а я поднимаюсь на ноги и иду следом за ней.
— Здравствуй, Маша! Ты меня помнишь? — доносится до меня женский голос.
— Здравствуйте!
Я ускоряю шаг и оказываюсь в прихожей. Меньше всего на свете я ожидаю увидеть Наташу. Она переступает порог квартиры, прикрывает за собой дверь и наигранно-радостно улыбается моему ребёнку.
— Твой папа здесь? — спрашивает Наташа, оглядываясь по сторонам.
— Папа? — удивляется Маша.
— Ну да.
Я окидываю её недовольным взглядом и прошу дочь уйти к себе в комнату. Не хватало, чтобы Маша узнала об отце именно таким образом. Я сама виновата в том, что дотянула до последнего, но посторонним не позволю вмешиваться в нашу жизнь.
— Чего тебе надо?
— Фу, как грубо, Кать! — кривит нос Наташа. — А ведь мы подруги.
Я никак не комментирую её слова, только подхожу ближе и складываю руки на груди.
— Ты что, так и не сказала Маше, что Сергей её отец? — спрашивает Наташа с насмешкой.
— Это не твоё дело.
— Ну да, наверное, непросто объяснить дочери, где был отец все пять лет и почему он вас бросил, женившись на другой тёте.
— Он не бросал нас… — я почему-то встаю на защиту Сергея и ощущаю при этом как заливаются румянцем щёки.
Глаза подруги наливаются ненавистью, а пальцы сжимаются в кулаки. Мне кажется, ещё чуть-чуть и она бросится на меня, чтобы расцарапать лицо. Наташа по-прежнему уверена, что я разбила её семью.