И мы действительно держались друг за друга.
Я вдохнула морозного воздуха, сложила руки на груди и поёжилась — ветер забрался под куртку. За спиной был рюкзак с вещами, которых мне натаскали на время пребывания в больнице. Денег по карманам не обнаружилось, идти до дома пешком не хотелось, все таки далековато было для той, что последний месяц даже не тренировалась, поэтому настреляв мелочи у людей в фое больницы, я добежала до остановки, промерзла еще с полчаса и наконец села на битком набитый автобус. Час пик Спина немного ныла, но я почти привыкла к этому ощущению, не замечая его — по началу это доставляло дикий дискомфорт.
На улице постепенно сгущались сумерки, за окном мелькали желтые фонари.
Осадок, который остался после той драки никак не получалось сбить. Мне было немного паршиво, немного грустно, немного мерзко. От части потому, что позволила повалить себя, да еще и чуть без ног не осталась. Слишком была увлечена желанием прибить как можно больше этих уродов. Не знаю, кстати, что именно на меня так подействовало — наркоз или двухдневная отключка, но я стала как-то… спокойнее. Ярость уползла и даже носа не казала. Магия никуда не делась, даже как-то сильнее стала, что ли. Возможности опробовать новое ощущение не было, в больнице иногда даже в туалетах дежурили мед сестры что бы не курили. Мысли стали более трезвыми, рассудительными — вечерами напролет я лежала, рассуждая кто мог выжить. Кому бы хватило на это сил? И от осознания, что у некоторых практически не было шансов в горлу раз за разом подкатывал ком. Иногда я плакала в подушку по ночам, тело била крупная дрожь от кошмаров и рвало крышу от того, что прижаться было не к кому. За все эти годы я так редко засыпала одна, что первые дни в больнице казались вечными. Скука смертная, ни с кем нормально не пообщаться — большинство из пациентов косились на меня, как на прокаженную.
Может так люди взрослеют? Внезапно, резко — это похоже на падение с огромной высоты на мягкую перину. Интересно. Мне поминутно хотелось в подворотню, отдышаться от беготни, прописать Питу в плечо за то, что опять спалился и потом сидеть, курить. А он будет оправдываться, старается свести все на шутку. Я грустно и тепло улыбнулась. Все таки я скучаю по тому времени, хотя за что — не понятно. Голодные дни и ночи настолько, что желудок сводит до слез, хрипа и рвотного кашля. Когда простуда может тебе стать смертельным приговором. Невесть почему, но я скучала по тому времени — сложность выживания смешивалась с простотой в плане отношений с людьми. Для меня все было понятно — вот Питер, никуда не денется. Вот этих людей можно использовать в своих целях, они полезны, а эти — никуда не годятся. От этого парня веет добром и желанием помочь, можно доверять, хоть и осторожно, а к тому лучше вообще не соваться. Эти подворотни, тихие переулки, когда за углом шумно живет город, а ты сидишь в абсолютной тишине и куришь, глядя вверх. Рядом плечо брата, на которое можно положить голову, опереться или ухватить за него, если тот совершает ошибку.