Я слышала как с треском в нем что-то ломается, рушиться и как подобно моему витражу когда-то падает в пропасть. И мне не удалось бы вернуть все на свои места, даже если бы я очень сильно захотела этого.
— Все будет хорошо, Стиви, — я осторожно коснулась соленными губами его виска, — Все образуется.
Так мы и сидели, часы на стене отсчитывали секунду за секундой, а парень никак не отпускал меня, уже перестав плакать и просто уткнувшись в плечо, сопел и иногда подрагивал. Я не знала что делать, не знала что сказать ему, потому что прекрасно понимала, что он сейчас испытывает. От этого нет лекарства — только время. Да и то иногда дает сбой.
— И как ты тут? — я сняла с боковой части кабины телефон. По ту сторону сидел Питер с уже почти сшедшими синяками, разве что сильно выделялся шрам у линии волос.
— Нормально. Скоро выхожу, — он шмыгнул носом, — Пара дней осталась. А ты как? Мне в больницу звонить запрещали, а от гостей других слов как «нормально» и «живая» хрен что услышишь.
— Да все в порядке, — я пожала плечами, — жить буду, ходить тоже. Так что не парься — просили разве что сильно не бегать в ближайшую жизнь, но думаю мне такой роскоши не предвидится. Тяжести еще таскать запретили.
— А у меня тут развлекуха, — парень понизил голос и бросил быстрый взгляд на охранника, — бритоголовые вместе со мной сидят. Наших тоже с десяток наберётся. Вот и мы и пакостим друг другу. Я тут чуть на год не сел неделю назад, нациста в камеру подселили.
Весело у них там. Я только вздохнула — оставалось еще с 10 минут общения.
— Тебе нужно что-нибудь? Сигарет, еще чего?
— Не, не парься. Я тут один бизнес наладил…
— Пит! Хочешь выйти раньше или нет? Тебя с твоим бизнесом поймают — я тебе передачки таскать не буду.
— Да не дрейфь, — братец пожал плечами и ободряюще улыбнулся, — Тут сами охранники дуют, так что не бойся за это. Я еще и им толкаю.
У него такая безмятежная улыбка. Он смотрел на меня, улыбался до ушей и от этого становилось тепло. Мы живы. Про Джеффа ему не говорили, а у меня язык не поворачивался сказать о смерти друга. В конце-концов они со Стивом для нас были гораздо больше, чем друзья. Я не говорила им этого не никогда, но часто мне хотелось назвать того или другого братом, потому что я считала их таковыми. Но не смотря на постоянную боль, которая порой разрывала изнутри мне было спокойно. Особенно сейчас, в данной точке времени и пространства.
— Встретишь меня?
В воздухе повисло ожидание чего-то неизбежного и мы оба это понимали.
— Обязательно.
Неловкое молчание. Мы смотрели друг на друга и нечто в груди ныло, тянуло. Чувство, которое я так упорно запихивала подальше от глаз рвалось на ружу, расцветало с новой силой внезапно и от этого кружило голову еще сильнее. Что-то с непреодолимой силой тянуло меня к Питу, к ему задорным глазам, улыбке. В сознании мелькнул некий образ, но быстро исчез. Я закусила губо, то ли нервно, то ли непонимающе глядя на Питера — мол, что происходит? Чувство дежавю нахлынуло с новой силой. Где-то это уже было. Но там была не я, но похожая настолько, что становилось больно.