Я замотала головой:
— Нет, он сам узнал, случайно. Еще в Крыму… До того момента, как подошел ко мне на пляже… Вадим подслушал мой телефонный и при этом весьма интимный разговор с Владимиром Алексеевичем.
— Насколько интимный?
— Насколько я помню — на много, — задумавшись, ответила я. — А сам Вова, оказывается, когда-то уже делился с младшим братом о наличии у себя молодой любовницы. Что это именно я, не говорил. Но Вадим, после подслушанного разговора, догадался.
— Ага, — кивнула Ксюшка. — Теперь его поведение не выглядит таким уж и глупым…
— Согласна. Но все равно странно и почему-то… неприятно.
— Неприятно? — удивилась Ксюха. — С чего бы это? — я пожала плечами, а Ксюшка внимательно посмотрев в мои глаза, вдруг криво улыбнулась и предположила: — Кира Викторовна, а я поняла — он тебе все таки нравится.
— Кто?
— Вадим, — фыркнула Ксюша. — И не спорь… Это, кстати, вполне логично.
— Чем же? — не поняла я.
— Ну как чем, этот вдвшник похож на твоего Вовочку. В нем есть все то, что, по твоим же словам, тебе нравилось во внешности твоего дядюшки. Например — губы. Точно такие же, бантиком, — тихо сказала Ксюня, а я невольно облизнулась, вспомнив об неудавшемся поцелуе. — Волосы, глаза… У Вадима такие глаза, прям зеленые-зеленые, как камни изумруды. В них смотришь и влюбляешься. Каюсь, и я залюбовалась… — моя подружка остановилась и посмотрела на меня, я, соглашаясь, кивнула. — Фигурой братья похожи. Да вот только Вадик выглядит эффектней на фоне Вовы — шире в плечах и выше ростом… И, кстати, по многим другим, уже не внешним параметрам, он однозначно лучше.
— И по каким же? — лукаво спросила я.
— Ну, во-первых, он не женат, — я молча закатила глаза. — Во вторых — моложе. И в-третьих, он не является твоим родственником.
— Как это? — возмутилась я с ухмылкой. — Является. Вадим — дядя моего троюродного брата.
— Третья вода на киселе, — махнула Ксю рукой. — Вова хуже — он муж, повторюсь, — муж твоей тетки.
Об этом немаловажном факте Ксюня напоминала мне каждый раз, когда наш разговор касался моего любимого дядюшки. И если раньше я не придавала ее подобным речам особого значения и попросту пропускала эти слова мимо ушей, то сейчас я словно услышала, наконец, подругу. Во мне даже появилось чувство, похожее на стыд.
Но демонстрировать его, все равно, не хотелось.
— Уже нет смысла пробуждать мою совесть и отговаривать меня от Вовы… — произнесла я тихо. — Я перегорела. Не хочу. Обидно и больно… — а потом кивнув на стену, за которой находилась моя спальня, а в ней Вадим, добавила: — Но и на Вадима переключаться я не хочу. Особенно после твоих сравнений. Он… на самом деле, похож на брата.